Эстетика. Учебник для бакалавров

Постмодернистское искусство характеризуется не единым стилем, а смесью разнообразных стилей. В частности, телевидение, играющее чрезвычайно важную роль в современном обществе, предлагает не только пеструю смесь образов, но и смесь идей и стилей. Постмодернисткая картина может быть стилизованной Венерой Боттичелли (стиль Возрождения), греческим атлетом (стиль древнего искусства) и Микки Маусом (поп-арт), собранными вместе на фоне какого-нибудь нереалистического пейзажа. Административное здание, построенное в постмодернистском духе, может представлять собой сочетание модернистских стекла и стали со средневековыми рыльцами водосточных труб в виде фантастических фигур и барочными завитушками.

Не случайно Ж. Деррида говорит, что основная форма постмодернистского самовыражения — это коллаж. Синтезируя разрозненные образы и несовместимые вещи, постмодернистское искусство производит, по словам Дерриды, новый смысл, который не может быть ни однозначным, ни стабильным; по самому своему стилю оно призвано быть зыбким и неоднозначным.

Ф. Джеймисон убежден, что разнообразие стилей в постмодернистском искусстве является отражением современной социальной жизни. В современном обществе не существует единых стандартов, каждая группа имеет свои ценности, язык и стиль. В плюралистическом обществе, а именно таким является нынешнее общество, должно существовать множество стилей одновременно. Все они равны, ни один не лучше другого. Стилистическое многообразие налагает свой отпечаток также на понимание истории[372].

Продолжая аргументацию Джеймисона, иногда отмечают, что тем, что объединяет основные черты постмодернистского общества — включая бурное развитие стилей и моды, растущую силу рекламы и электронных средств массовой информации, начало всеобщей стандартизации, зеленую революцию, — является угасающее чувство истории. В результате все эти черты доводятся до состояния шизоидной компиляции. Современная социальная система (речь идет, разумеется, о современном открытом обществе) окончательно утратила связь с прошлым, предпочитая жить в «вечном настоящем», лишая себя глубины, определенности и несомненной идентичности.

К этому можно добавить, что жизнь в «вечном настоящем» парадоксальным образом предполагает открытость прошлому. Художник-модернист пренебрегал прошлым на том основании, что оно не приложимо к настоящему. Постмодернизм легко осваивает прошлое. Но делает он это таким образом, что прошлое оказывается составной частью существующих представлений о настоящем. Телевидение может, например, за один вечер представить фильм, изображающий жизнь в XIX в., мультфильм по мотивам сказки, восходящей к XV в., или спектакль, воспроизводящий сюжет из Великой французской революции. Телевидение бережно хранит свою собственную историю. Не обязательно смотреть новые передачи, можно переключиться на популярные шоу или киноленты 60-х или 80-х гг.

Характерная для постмодернизма открытость прошлому имеет и свои отрицательные следствия. Одно из них — нивелирование истории, превращение ее в своего рода «шизоидное попурри». Прошлое превращается в бесконечное настоящее, мелькающее на экранах телевидения и кино без всякого смысла и какой-либо связи. История в переложении постмодернистского художника не является тем, что может научить аудиторию пониманию настоящего. Если модернисты пытались придумать какую-то совершенно новую моду, то у постмодернистов, увлеченных историей, она превращается в «стиль» и в нескончаемое, ни к чему не ведущее и ничему, кроме развлечения, не служащее ретро.

Ученые-историки интерпретируют события прошлого исходя из определенной позиции, пытаются воссоздать не только внешний облик прошедшего, но и его менталитет. В постмодернистском искусстве история предстает всего лишь как зеркало настоящего. У художника-постмодерниста, обращающегося к прошлому, нет «чувства истории», а все изображаемые им события оказываются поглощенными современностью и условностью.

Если модернизм увлечен поисками глубины, то для постмодернистского художника характерна поверхностность, или, как говорит Ф. Джеймисон, «напускное отсутствие глубины». На портретах изображаются безучастные лица, лишенные какой бы то ни было внутренней жизни. Пейзажи становятся упрощенными и похожими на кадры из мульфильмов. Современные романисты, как выразился один литературный критик, изображают «самые безликие персонажи в самых заурядных местах в самой безвкусной манере». Сама поверхностность нередко используется иронически, с намерением высмеять то, во что превратилось современное общество. Безвкусица не только не осуждается художником, но иногда воспевается как эстетический идеал.

Успех постмодернистского произведения искусства нередко определяется не самим произведением, а смелостью, или, лучше сказать, дерзостью создавшего его художника, его умением не просто удивить, а шокировать публику.