Эта безумная семейка (СИ)

  Подняв голову с груди Лиона, я попыталась найти взглядом хоть кого-нибудь из наших музыкантов. Вместо этого услышала в голове вопрос:

  ”Что хочешь петь?”

  И как только догадались? Впрочем, наверно, по предвкушающему блеску у меня в глазах. Немного хищно улыбнувшись и ласково проведя рукой по груди своего вампира, мысленно ответила, направляя мысль по тому же “каналу”, по которому обратились ко мне. Моей просьбе вняли.

  Когда зазвучали первые ноты, я прикрыла глаза, а спустя еще пару мгновений легонько толкнула Лиона в грудь, чтобы он меня отпустил. И тут же посмотрела в глаза, говоря, чтобы он не уходил. Ведь нам можно еще один танец исполнить только вдвоем, верно?

  Ответить было некому, поэтому я просто начала петь:

  Я тебе не накапала зелий, не прочла заклинаний,

  Не живёт под моей постелью исполнитель желаний.

  Слабая женщина – я колдовать не умею,

  Вовсе не то, что ты думал: ни ведьма, ни фея...

  Вампир принял мой вызов. И со следующих слов начался наш танец. Танец, который я хочу исполнить только для него, здесь и сейчас. Песня, только для него. И пусть мне простят, что пою я не так хорошо, как Даша или Сафира! Зато – с душой и чувством

  Я не могу оставить тебя в покое,

  И не могу перестать постоянно сниться.

  Не специально я стала твоей паранойей,

  Даже не знаю, как это могло получиться.

  Не бойся, милый, это всего лишь чувство,

  Не управляема сила восторга и грусти,

  И ощущения сладостно невыносимы,

  Так всегда происходит с теми, кто любит сильно.

  Я растворялась в движениях Лиона, таяла от его прикосновений, умирала, глядя ему в глаза. Вампир не отпускал меня слишком далеко, а если я сбегала – тут же догонял. И не было понятно, что из нас по песни боится другого и своих чувств. Танец-признание, танец-жизнь, танец-любовь...

  И больше не существовало мира вокруг. Лишь музыка, песня и мой любимый вампир.

  ...Не умоляй меня сделать всё так, как было,

  Это не я в твоё сердце булавку вонзила,

  Не понимаю, зачем снова делаю больно,

  Нежность моя и жестокость совсем бесконтрольны.

  Не объяснить, почему наважденья и слёзы,

  Именно ты почему болен именно мною.

  Не существует ответов на эти вопросы,

  Не специально я стала твоей паранойей.

  Не бойся, милый, это всего лишь чувство,

  Не управляема сила восторга и грусти,

  И ощущения сладостно невыносимы,

  Так всегда происходит с теми, кто любит сильно.

  Я твоей не владею душой, не владею телом,

  Ничего не творила с тобой, ты сам всё сделал.

  Как наркотик меня прими вместе с пыткой и счастьем,

  Так всегда происходит с людьми, ослеплёнными страстью.

  Музыка на миг замерла, словно песня уже закончилась, но это было не так. Подчиняясь ее воли, я припала к земле, не поднимая взгляда на вампира. И продолжила петь тише, словно с отчаянием... но вместе с тем с любимыми нотками дяди Алекса. Нет, недаром прошли его уроки обольщения в детстве, недаром!

  Я так слаба, так беспомощна, так уязвима,

  Я упаду, если не за что будет держаться.

  Хаос в моей голове, а в глазах испарина,

  Кажется это смешным – от меня защищаться.

  Я никаких психотропных не знаю секретов,

  Ни изощрённых ловушек, ни тактики боя.

  Это всего лишь любовь, нет вины моей в этом,

  Не специально я стала твоей паранойей.

  Лион снова подходит, поднимает на ноги, прижимает к себе, скользя руками по моему телу. Глубокие прикосновения теплых рук, пробуждающие чувства и страсть, отчего горло на миг перехватывает. Но танец продолжается. Я смотрю в глаза цвета молочного шоколада и, позволяя меня вести в танце так, как заблагорассудится вампиру, допеваю последний куплет:

  Не бойся, милый, это всего лишь чувство,

  Не управляема сила восторга и грусти,

  И ощущения сладостно невыносимы,

  Так всегда происходит с теми, кто любит сильно.

  Я твоей не владею душой, не владею телом,

  Ничего не творила с тобой – ты сам всё сделал.

  Как наркотик меня прими вместе с пыткой и счастьем,

  Так всегда происходит с людьми, ослеплёнными страстью. [9]

  Последнюю строчку я уже не пропела, а прошептала на ухо Лиону горячим шепотом. Музыка затихла, и мы замерли, глядя исключительно друг на друга и тяжело дыша.

  Некоторое время на поляне стояла тишина. А потом, не поверите, раздались аплодисменты. Вот только мы этого не услышали. Ибо вампир, отмерев, коварно улыбнулся и поцеловал меня. Так, что я сразу поняла – в дальнейшем праздновании на сегодня мы вряд ли примем участие. Лион подтвердил мои мысли, резко подхватив меня на руки. В следующий миг мы были уже далеко от костра, поляны и семьи...

  Глава десятая

  Первое, чем меня порадовал новый день – персональная грелка тяпнула меня за ухо. Ну, вернее, Лион. И не совсем тяпнул, а нежно так укусил, щекоча дыханием кожу и заставив улыбнуться. Сладко потянувшись в кольце теплых рук, я лениво приоткрыла один глаз и посмотрела на вампира, сейчас больше был похожего на сытого кота, которого так и тянуло почесать за ушком. Что я и попыталась сделать, попутно намереваясь коварно растрепать и без того взлохмаченные черные волосы. Увы, моим планам сбыться не удалось. Руку поймали и, глядя мне в глаза, с улыбкой поцеловали тыльную сторону ладони. Затем, немного подумав, локоть. Плечо...