Эта горькая сладкая месть

– Белкина. Очень тяжелое заболевание, которым в основном болеют дети школьного возраста. Но должна предупредить, прививка дает сильную аллергическую реакцию.

– Не надо нам прививок, – устало сказала мамаша, – девочка еще совсем маленькая, дома сидит.

– Тогда давайте официально напишем отказ, – бодро потребовала я и без приглашения прошла в большую комнату.

Бардак там царил жуткий. Большая незастеленная кровать с довольно плохоньким и грязноватым бельишком. На тумбочке красовалась тарелка с остатками яичницы. Экран телевизора кривлялся какими-то полуголыми парнями. На креслах и стульях висело в беспорядке нижнее белье, колготки и халат.

– Пойдемте лучше на кухню, – предложила хозяйка.

Но и там пейзаж был не лучше. Гора грязной посуды в мойке, залитая убежавшим кофе плита, липкая клеенка и занавески, когда-то бывшие белыми, а теперь приобретшие желтоватый оттенок. По полу мотались комки палевого пуха. Владелец потерянной шерсти, гигантский ангорский кот, мирно спал прямо посередине обеденного стола, засунув хвост в масленку. Судя по всему, Ксюша относилась к домашнему хозяйству самым удобным образом: просто ничего не замечала. На буфете стояла фотография: Игорь, Ксюша и младенец с головой гидроцефала.

Решив сразу брать быка за рога, я ткнула пальцем в снимок.

– Ваш муж?

Ксюша кивнула, расчищая место между котом и телефоном.

– У него брата-близнеца нет? Женщина удивленно глянула из-под сальной челки.

– Нет, а что?

– Да вот недавно оказалась дома у певицы Алины Кармен, так ее муж страшно на вашего похож, просто одно лицо. Правда, странно: ей пятьдесят, а ему двадцать. Но, видно, он ее обожает, все время обнимал и в ушко целовал.

Ксюша швырнула об пол миску и зарыдала. Тут же из-за стены послышался детский плач.

– Заткнись, докука! – проорала ласковая мать, и плач тут же прекратился.

– Что с вами? – прикинулась я озабоченной. – Может, это так жара действует? Давление давно мерили?

– Это моему муженьку следует давление в одном месте уменьшить! – выкрикнула Ксюша.

Я налила воды и протянула стакан ревнивой девчонке.

– Выпейте и успокойтесь. Станете нервничать, вырастите из ребенка истеричку.

– Кем ей быть с такими родственниками, как мой муженек и его мамаша? Падлы!

– Не надо так выражаться, не унижайте отца собственного ребенка, все еще наладится, вы молоды…

– Да хоть бы они все сдохли! – завопила Ксюша, и снова за стенкой разнесся жалобный писк. На этот раз девушка кинулась на звук, до моих ушей донеслись шлепки, и злобный голос прокричал:

"Заткнись!"

Я толкнула дверь детской. Ксюша яростно трясла маленькую, весьма уродливую девочку в синенькой пижамке. Несчастный ребенок всхлипывал и никак не хотел успокаиваться. Вместо того чтобы взять дочку на руки и утешить, добрая мамочка отвесила ей полновесную оплеуху. Та не удержалась на кривеньких ножках и с размаху приложилась узеньким лобиком о бортик кроватки. Раздался треск. Мне с перепугу показалось, что у несчастного ребенка лопнул череп. Но через секунду крошка села и стала тереть личико грязной ручкой. Кричать она волшебным образом перестала.

– Спи, дебилка, – пожелала мамуся и захлопнула дверь.

– Зачем вы так? – попробовала я усовестить девушку.

– Конечно, дебилка, – повторила Ксюша, – ни слова не говорит, только мычит. На улице всех боится. Другие дети вместе играют, а эта только ноет. Колочу ее, колочу, а все без толку. Послал господь на мою голову!

– Не надо было рожать, – возмутилась я, – аборты разрешены и не так уж дороги.

– Аборты! – передразнила Ксюша. – Хорошо вам говорить, небось квартира собственная, заработок приличный. А у меня…

Она зарыдала, уронив голову на руки. Я хотела погладить ее по волосам, но побрезговала касаться сальных кудрей. Бедная Ксюша дошла до такого состояния, что ей было все равно, кому изливать душу. Приди сегодня вместо меня водопроводчик или электрик, исповедь упала бы на их головы. Опустошив стакан с водой, истеричка принялась яростно вытаскивать из своей души весь накопившийся мусор. Я внимательно слушала.

Ксюшин папа – водитель мусоровоза, мама – уборщица. Отец работает по скользящему графику и знает только один вид отдыха – беспробудную пьянку. Когда обожрется водкой – дерется, а после спит мертвым сном. Мать сначала прячется от него, а когда он уснет, лупит разделочной доской. Семидесятилетняя бабуля не всегда успевает добежать до туалета и частенько делает лужу прямо в комнате. Еще есть сестрица. Той все по фигу, кроме посещений концертов группы "НА-НА", ну фанатеет она от них, кайф ловит. Была еще одна сестрица, старшая. Но та умерла. Жаль, красивая была, манекенщица. Именно старшая сестра Лика и "организовала" Ксюшино семейное счастье. Когда в десятом классе Ксюша влюбилась в Игоря, Лика сначала ухитрилась сделать так, что он заинтересовался дурнушкой, а потом сказала:

– Это твой шанс. Изволь вести себя хитро. Сразу в койку с ним не укладывайся, но и не отказывай долго. Как только трахнет тебя, реви, как ненормальная.

– Зачем? – изумилась Ксюша, уже успевшая летом в деревне поваляться с парнями на сеновале.