Эта горькая сладкая месть

– Знаете, сколько это сейчас стоит? А раньше полагалось быть членом МОСХа. Так что в прежние времена рылом не вышла, а в нынешние – кошелек пуст. Да к чему разговор, не пойму что-то?

– Хотите принять участие в ежегодной экспозиции на Манежной площади?

От неожиданности Анфиса даже села. Халат распахнулся, и я опять позавидовала ей: не только лицо, но и грудь как у молодой, надо же так сохраниться!

– Кто меня туда пустит?

– Все устрою, даю честное слово.

– И что придется за это делать? Переспать с директором зала?

– Нет, просто ответить на мой вопрос.

– Ну?

– Почему Виолетта подкинула свою дочь в Дом малютки?

Анфиса откинулась на подушки, помолчала немного, потом поинтересовалась:

– Откуда узнали?

– Долго объяснять, но можете думать, что она сама мне рассказала.

– У нее бы и спросили! Откуда я знаю, зачем вам подобные сведения?

– Фиса, – сказала я проникновенно и нежно, – хотите выставку? Толпы народа, журналисты, статьи в прессе, телевидение? Даю шанс. Может, продадите часть пейзажей. К тому же на таких мероприятиях всегда тусуется много холостых мужчин.

Анфиса вздохнула и попросила:

– Ты это, вот что, сделай чай, в горле пересохло. Валяюсь тут третий день одна, как падаль, никто не приходит.

Я заглянула на кухню и обнаружила в шкафчиках полное отсутствие чая, сахара и молока. Пришлось идти в магазин. Минут через пятнадцать Анфиса оглядела бутерброды с сыром, йогурт, конфеты и ехидно протянула:

– Видно, очень узнать правду хочешь. От выпитого чая она слегка порозовела и похорошела.

– Ладно уж, расскажу, время теперь такое – каждый за себя. А с выставкой не обманешь? Я покачала головой, превращаясь в слух. Фиса приехала из деревни в Москву в сентябре 1957 года и уже в середине месяца оказалась у Павловских. Ей тогда едва исполнилось пятнадцать. У Виолетты уже было двое детей – трехлетняя Света и годовалый Дима. Сначала все ютились в одной, правда, большой комнате. Посередине стоял шкаф, деливший помещение на две части. Ближе к двери располагалась кровать Вилки и Алика, у окна спала Фиса и дети. Днем супруги уносились на работу. Девушка оставалась хозяйкой. Работы хватало: убрать, постирать, сготовить, погулять с детьми.

В декабре пятьдесят седьмого, как раз под самый Новый год, жильцов переселили в каменный дом. Павловские получили целых три комнаты в коммуналке. В одной сделали спальню родителей, в другой гостиную, в третьей поселили няньку с детьми.

Хозяйка нравилась Фисе. Молодая, веселая, работящая. Виолетта никогда не ругала девушку, часто делала ей маленькие, но приятные подарки: косынку, чулки, шоколадку. На Новый, 1958 год Фисе под елку положили чудесное крепдешиновое платье. Не упрекала Виолетта девчонку и за аппетит. Бедная Анфиска, недоедавшая дома, накинулась попервости на хлеб, колбасу и конфеты, как голодный зверь. Вилка только сострадательно вздыхала и приговаривала: “Кушай, Фиса, поправляйся”.

К тому же хозяйка велела записаться в школу рабочей молодежи и пойти в восьмой класс.

– Не век же тебе в няньках сидеть, – поучала она Анфису, – а с десятилеткой дорога откроется.

Виолетта следила за тем, чтобы девушка не пропускала занятий. Она сделала вид, что не знает, что нянька спит с шофером Семеном, и именно Вилка просидела около Фисы целую ночь, делая уколы, когда та заболела воспалением легких. Короче говоря, Анфиса могла побежать за своей хозяйкой в огонь. К тому же и разница в возрасте оказалась у них не такой большой, и по вечерам женщины пили чай как добрые подруги.

Алика Фиса почти не видела. Мужчина целыми днями пропадал на работе. Правда, зарабатывал он отлично, и семья не нуждалась. В апреле 1958 года молодой преподаватель уехал по вербовке на Север. Павловским хотелось отдельную квартиру, а деньги на кооператив можно было отхватить только в Заполярье. Виолетта и дети остались в Москве.

Сначала жизнь шла по-прежнему. Молодая женщина ходила на работу, вечером исправно сидела дома. Но скоро Вилка стала скучать. Письма из Заполярья шли долго. А в Москве тем временем наступил май, распускалась первая сирень. Теплая погода манила на прогулку. Во дворе шушукались парочки, до часу ночи не смолкали хихиканье и страстный шепот. А на скамейке терпеливо выжидал верный поклонник Виолетты – генеральский сынок Антон.

То ли весна ударила Вилке в голову, то ли отсутствие мужа сделало ее сговорчивой, но однажды ночью Антона пустили к Павловским.

– Фиса тут же узнала о падении хозяйки. Скрыть такой факт в общей квартире просто невозможно. Антон пробирался к любовнице ночью, дожидаясь, пока обитатели дома улягутся спать. Соседи ничего не слышали, но Фиса тут же поняла, в чем дело. Более того, предложила Виолетте принимать Антона в своей комнате. Дети маленькие, спят крепко, а если кто увидит парня, подумают, что он приходит к Анфисе. Ну а с няньки взятки гладки, не замужем, сама себе голова, отчитываться не перед кем.

– Что ее толкнуло на связь с Антоном? – удивилась я. – Ведь парень звал замуж, а Виолетта отказала…

Анфиса вздохнула: