Эта короткая счастливая жизнь

– Вас что-то смущает? – спросила Вестл. Её неловкость почему-то вогнала Лаверна в краску.

– Нет. Я просто… – он вдруг решил, что правда как нельзя лучше объяснит это молчание, и сказал, что ожидал немного другого при этой встрече.

– Вам не понравилось моё платье? – Вестл опустила голову и посмотрела на свою грудь, словно ожидая увидеть пятно. – Я, право, не очень разбираюсь в нарядах… – она увидела улыбку на лице Лаверна и обиженно поджала губы.

– Мне нравится, как вы злитесь, – признался он, решив, что раз решил говорить правду, то нужно идти до конца. – И поверьте мне, платье – это не главное, – Лаверн замолчал, оглядываясь по сторонам.

Женщины за соседними столами выглядели подобно древним мумиям в золотых нарядах. Где-то далеко сидела молодая кокетка с таким томным взглядом, что её кавалер, казалось, уже не сомневался в успехе этого ужина и последующей ночи.

– Так, значит, ваш отец убивает каждого ухажёра, осмелившегося прийти к вам? – попытался пошутить Лаверн.

– Хотите проверить? – сверкнула глазами Вестл, словно и не было растерянности минуту назад.

– Мне казалось, что мы просто друзья, – Лаверн снова огляделся по сторонам, отыскал пару забавных моментов в одежде посетителей и не преминул воспользоваться ими, чтобы рассмешить новую знакомую.

Она сдержанно улыбнулась и подметила, что не очень хорошо с его стороны подмечать недостатки других.

– Хотите, чтобы я смеялся над собой? – оживился Лаверн.

– А вы на это способны?

– Не знаю. Когда-то был способен.

– Что же сейчас?

– Должно быть, постарел, – Лаверн увидел, как улыбка тронула губы Вестл, и порадовался случайной шутке. – Ну, а вы? Умеете смеяться над собой?

– Да я танцевать-то не умею, не то что смеяться!

– Не умеете?!

– Топчусь, как корова на льду! – Вестл рассмеялась, позволяя румянцу залить бледные щеки.

В последующие полчаса они сблизились и стали почти друзьями.

– Ну, что, отвлеклись немного? – спросила Вестл, когда настало время расставаться.

– Отвлёкся от кого? – растерялся Лаверн.

– От воспоминаний, – Вестл прищурилась, вглядываясь ему в глаза. – И не говорите мне, что не вспоминали о своей девушке, мы договорились быть друзьями.

– Не вспоминал, – Лаверн нахмурился, невольно отмечая, что действительно ни разу не вспомнил о Фанни. Вестл недовольно поджала губы. – Не знаю, как бы это вам объяснить, – он снова почувствовал, что не может найти нужных слов. – Но с Фанни… Мы с ней… У нас было намного больше общего, чем вы можете себе представить.

– Ох, – Вестл смущённо прикрыла рукой рот. – Простите.

– Простить? – Лаверн наградил её растерянным взглядом. – За что?

– Ну… – она нервно сглотнула. – Я знала, что у неё был ребёнок, но не знала, что он…

– Нет! – Майк рассмеялся, отчитал себя за это, но не смог остановиться. – Олдин не мой сын. Он… Его отцом был музыкант, с которым Фанни познакомилась, когда меня ещё не было здесь.

– Конечно, – Вестл устало прикрыла глаза. Услышала о том, какого цвета кожа ребёнка и мысленно отчитала Донну за неверные сведения. – Так, значит…

– Можете считать, что мы с Фанни всего лишь друзья. Друзья, которые обязаны друг другу очень многим. Особенно я… – Лаверн помрачнел, но заставил себя сохранить внешнюю беспечность.

Их следующая встреча состоялась лишь спустя три недели на дне рождения жены Самерсфилда, куда пригласили так много людей, что Лаверн и Вестл могли бы и не встретиться, если не её подруга.

– Так Вестл спрашивала обо мне? – оживился Лаверн. Донна хитро прищурилась и кивнула головой.

– Давно хотела её куда-нибудь пристроить, – сказала она.

– Пристроить? – переспросил Лаверн, чувствуя, как Донна сразу перестаёт ему нравиться. – Она же не вещь, – попытался пошутить он, но подруга Вестл осталась хмурой.

Подошёл Том Клеменца и пожал ему руку. Донна оживилась и перевела разговор с Вестл на жену Самерсфилда.

– Удачно пристроилась, – сказала она, и Лаверн решил, что теперь точно не хочет общаться с этой женщиной. Её муж предложил ему выпить, и они прошли к столу, оставив Донну в одиночестве.

– Кто поймёт этих женщин! – безрадостно рассмеялся Том. – Сами следят за каждым твоим шагом, а едва появляется кто-то, у кого денег чуть больше, тут же упрекают тебя за несостоятельность, намекая на скорый разрыв, – он посмотрел на Лаверна, ожидая поддержки. – Говорят, твоя певичка тоже укатила на Бродвей с каким-то музыкантом?

– Да, я тоже слышал, – сказал Лаверн, решив не вдаваться в подробности.

– Ну, вот! – Том уже видел в нём друга и соратника по выпивке.

Стакан за стаканом, он так сильно набрался к девяти часам, что едва мог стоять на ногах. Единственный и неповторимый в своём пьяном задоре.

– Твой новый знакомый? – спросил редактор «Требьюн», отвёл Лаверна в сторону и попросил избавить своё общество от Тома Клеменца. – Такси я уже вызвал, – сказал он напоследок. Лаверн подошёл к своему новому другу и попытался уговорить его покинуть приём.

– Думаешь, я пьян?! – закричал тот, и Лаверну пришлось притвориться ещё более пьяным, чем Том, чтобы вывести его на улицу и усадить в такси.