Эта короткая жизнь. Николай Вавилов и его время

А Лысенко браковал гибриды в первом поколении. Отобранную горстку семян можно было посеять в теплице и за год получить три поколения. За два с половиной года он довел гибриды до седьмого поколения, после чего и отрапортовал о выведении более скороспелого и урожайного сорта, чем районированный «лютесценс-062». Однако никаких сравнительных испытаний еще не было и быть не могло. Прежде чем вводить в практику новый сорт, его испытывают в реальных почвенно-климатических условиях параллельно с наличными сортами, используемыми для контроля. Так как погодные условия переменчивы, то испытания должны проводиться в течение как минимум трех лет. Таково было требование государственной системы сортоиспытания – она имела силу закона.

У Лысенко стабильного сорта не было, а если были перспективные формы, то не было и не могло быть никаких данных об их преимуществах по сравнению с контрольным сортом. Его телеграфный рапорт Яковлеву – Чернову – Муратову нельзя даже назвать надувательством, ибо обмануть он мог только тех, кто сам обманываться рад.

Но власти были рады обманываться. Победный рапорт им был важнее улучшенного сорта. Буржуазные ученые считали, что вывести новый сорт путем гибридизации за четыре года нельзя. Некоторые говорили о том вслух. Между собой и посмеивались над далеким от науки наркомом. Только народный, колхозный новатор сказал, что это возможно. Сказал и – сделал\ Не за четыре года, а в два с половиной! По-большевистски! По-сталински! Покоряя пространство и время.

А какие-то маловеры смеют возражать новатору: сорт, видите ли, не доработан и поражается пыльной головней. Что должны ответить большевики? Пасовать перед маловерами? Стать на колени перед буржуазной головней? Колхозный ученый свой сорт доработает! А если не доработает отдельный сорт, диктатура пролетариата обойдется! Маловеры только и делают, что ищут соринку в глазу новатора вместо того, чтобы помочь ему, поддержать. Не могут примириться с тем, что все дороги ведут к коммунизму. Не хотят разоружиться перед партией. Прав товарищ Сталин: классовая борьба обостряется.

2.

Браковку гибридов в первом поколении разбили в печати многие ученые, но, может быть, наиболее убедительно и аккуратно это сделал Николай Иванович Вавилов.

Следуя своей тактике доброжелательства, Вавилов продолжал высоко отзываться о теории стадийного развития и подчеркивать положительные элементы в работах Лысенко. Он говорил, что на девяносто процентов согласен с предложенной им методикой выведения сортов, а не согласен только на десять процентов. Но девяносто процентов слагались из старых, апробированных методов, к которым добавлялись прямые (не мнимые!) следствия теории стадийности. Вавилов соглашался с Лысенко, что для выведения ранних сортов не обязательно брать для скрещивания хотя бы одного раннего родителя: можно скрестить два поздних сорта, но так, чтобы у одного из них была короткой стадия яровизации, а у другого – световая стадия. В потомстве таких гибридов можно ожидать сочетание обеих коротких стадий. При умелом отборе получится сорт, более ранний, чем оба родителя. Для правильного подбора родительских пар требовалось прогнать через яровизацию мировую коллекцию пшениц, ячменя и других злаков. Этим занимались сотрудники Вавилова в ВИРе и на опытных станциях ВИРа. Но не сотрудники Лысенко.

Сорт, вводимый в практику, должен превосходить районированные сорта не только по скороспелости, но по урожайности, иммунитету к пыльной головне, ржавчине и другим заболеваниям, по проценту белка в зерне, по мукомольным и хлебопекарным качествам, по засухоустойчивости, зимостойкости, отзывчивости к удобрениям, неполегаемости и неосыпаемости… Отбор в потомстве гибридов надо вести на все эти качества. Для успеха необходимо сотрудничество с генетиками, ботаниками, иммунологами, биохимиками, физиологами растений. Почему бы Лысенко не включиться в совместную работу?

Как ни старался Николай Иванович окультурить Лысенко, тот, чувствуя поддержку власти, делался все более агрессивным. Спорить же с ним становилось все труднее, так как он отвергал любую основу для спора. Элементарные факты, широко известные в науке, он отрицал с порога, если они не укладывались в представления, рождавшиеся в его голове с необычайной легкостью. Чем сильнее становилась поддержка свыше, тем губительнее для практики становились его начинания.

С этой точки зрения, шумиха вокруг нового сорта, якобы выведенного за 2,5 года, была относительно безобидной: «лютесценс-062» заменять несуществующим сортом никто не собирался. Более опасной была другая затея – та, что Лысенко и Презент назвали «совершенно новой постановкой вопроса семеноводства».

Семеноводство – это мост, который соединяет растениеводческую науку с практикой сельского хозяйства. Его и подрывало новое начинание Лысенко.