Эта ложь убьет тебя

Голос Джунипер замер, когда она открыла первую ссылку. «Фонд горящих угольков» не только имел свой веб-сайт, он выглядел вполне легитимным. Там была страница «О Фонде», где излагались цели проекта (найти уникальные и интересные способы вознаградить отличников, добившихся успехов в учебе, изящных искусствах и спорте), а также страница «Контакты» с телефонным номером, электронным и почтовым адресами. Джунипер поклялась себе связаться с ними всеми возможными способами до субботнего мероприятия, чтобы убедиться, что в фонде работают реальные люди.

Или, скорее, доказать, что это не так.

Она не совсем понимала, почему так противится этому. Стипендия в пятьдесят тысяч долларов изменила бы ее жизнь. Разве она не занималась последние полгода рассылкой заявок на получение всех стипендий, какие только могла найти, в надежде получить одну пятую этой суммы?

– Я никогда не обращалась в этот фонд, – пробормотала она, предпринимая последнюю попытку прибегнуть к логике. – Я бы помнила…

– Иногда учителя делают это вместо тебя. Или школьные наставники. Ты так хорошо учишься, и ты собиралась выступить с речью на выпускном вечере.

Да, я собиралась выступить. А потом пошла на вечеринку, в декабре прошлого года…

– Подожди, дай мне взглянуть. – Она расправила приглашение на столе. Ей не пришлось долго искать дату назначенного мероприятия: 21 декабря. Ровно через год после рождественской вечеринки у Далии Кейн.

– Мам…

– Эти деньги очень важны для нас, – мягко перебила ее мать. – Отцу не помешала бы такая хорошая новость.

– Я знаю. – Джунипер бросила взгляд на пустой стул. Проработав пятнадцать лет учителем музыки в начальной школе Фоллен Оукс, мистер Торрес потерял работу в результате недавнего сокращения финансирования. Она слышала, как он возится наверху, выбирает идеальный галстук, готовясь к еще одному унизительному собеседованию с работодателями.

– Ты собираешься сказать ему, что отказываешься от возможности получить пятьдесят тысяч долларов? – Мать в упор смотрела на нее. – После всего, что он пережил?

– Конечно, нет. – Джунипер с трудом сглотнула, сердце у нее сжалось. – Я просто не понимаю, кто мог меня отправить на такое мероприятие. Я самая плохая в мире актриса.

– Может, это сделала Руби.

Джунипер заморгала. Она видела, как мать смотрит на нее, видела краем глаза, как подпрыгивает ее младшая сестренка, но чувствовала себя совершенно потерянной. Словно она парила где-то вне пространства и времени.

– Я просто хочу сказать, что она обожает театральные эффекты. Такой поступок очень в ее духе, – объяснила миссис Торрес. – Почему бы тебе не позвонить ей и не спросить об этом? – Потом так тихо, что Джунипер едва расслышала, прибавила: – Я скучаю по этой девочке.

Я тоже по ней скучаю. Взгляд Джунипер затуманился, когда она вспомнила улыбку Руби, смех Руби, прикосновение Руби. Она оттолкнулась руками от стола, стул под ней заскрипел. Очень жаль, что она не скучает по мне.

* * *

Джунипер захлопнула дверь своей спальни и прислонилась к ней. Она понимала, что реагирует слишком бурно, но не знала, как это прекратить. Это напоминало один из тех снов, где ты – это ты и в то же время видишь себя со стороны. Будто ты и Бог, и Иисус одновременно.

Она покачала головой, прошла через комнату. Она совсем не была религиозной, считала себя католичкой со склонностью к атеизму. Просто теперь она не была уверена в том, что еще во что-то верит. И все же ее всегда завораживала идея быть Богом и Иисусом одновременно. Находиться внутри своего тела и смотреть на него с большой высоты. Может быть, именно это и означает иметь тело и душу, находиться в одной-единственной точке и повсюду одновременно.

Джунипер отыскала в сумочке телефон. Она говорила себе, что это случайные мысли, размышления девочки, которая все еще отчаянно нуждается в утреннем кофеине, но в глубине души она знала правду. После всего, что она сделала с Руби, ей хотелось верить в возможность возрождения отношений.

Ей хотелось верить, что у нее есть душа.

Дрожащими пальцами она набрала сообщение: «Ты выдвинула мою кандидатуру на получение Стипендии горящих угольков?» Номер Руби все еще хранился в памяти ее телефона. Она не решалась его стереть, и в этом была ирония, учитывая то, что именно она стерла из жизни Руби.

Человека.

Она нажала «отправить», потом бросила телефон на кровать. Она ни за что не станет ждать у телефона, как грустная девчонка в вечер перед выпускным балом, которая все надеется и надеется, а сердце ее уходит в пятки. Но, возможно, Руби ждала ее. Телефон звякнул почти сразу же, и она бросилась к кровати и схватила его, впилась глазами в ответ: «Нет».

Джунипер расхохоталась. Это был холодный, ломкий смех, так сухие ветки ломаются под ногой. Конечно, Руби не подавала ее кандидатуру на получение стипендии. Конечно, Руби не заботилась о ней, прячась за кулисами. Их дружба закончилась. Она закончилась уже очень давно.