Эта ложь убьет тебя

Этот кошмарный сон был очень четким. Он всегда начинался одинаково: Руби садилась на своей постели. Ей казалось, что она просыпается, а потом кто-то начинал напевать. Мягко и тихо, приятным, вибрирующим баритоном.

– Папа? – шептала Руби.

Это был глупый вопрос. Конечно, это был он. Даже если из его глазниц вываливались червяки. Даже с такой бледной кожей, что невозможно было поверить, что он живой. И все же он шире приоткрывал дверь, нетвердо держась на ногах, уже начавших разлагаться. Иногда какая-нибудь кость ломалась, и он падал на колени. Но все равно добирался до нее.

Шел ли он, спотыкался или полз.

– Я ничего не сделала! – говорила она ему. Она всегда так ему говорила раньше, когда эти блестящие, подмигивающие глаза начинали погружаться в тень.

– Ты лгунья, – отвечал он. – Ты знаешь, что происходит с лгуньями.

Руби знала. Знала с тех пор, когда была маленькой девочкой и могла еще прятаться в укромных уголках и под кроватями. Знала потом, когда научила сестричек тем же трюкам. А когда стала совсем большой и никак не могла убежать от него, он нависал над ней и резко выбрасывал к ней руку. Хватал за ворот или за лицо. Во сне его ногти вонзались в ее щеки, грозили разорвать ее на части. Она опускала взгляд и видела землю, покрывающую пол. Она поднимала глаза и видела деревья, окружающие ее кровать. И понимала, что это уже не ее комната.

Это ее могила.

У нее вырывался вопль, дикий и полный страдания. Но никто не приходил к ней на помощь. Никто не слышал ее, пока однажды ночью не прибежала Шарлотта и не стала трясти Руби. Шарлотта спасла ее от него, и Шарлотта поплатилась за это.

Тогда Руби заполучила таблетки снотворного, и ночной кошмар слегка смягчился. Теперь, два года спустя, он почти исчез. Но когда Руби смотрела на себя в зеркало и видела, что ее кожа лишилась всех красок, у нее возникало ужасное предчувствие: она стояла на своих собственных похоронах и пыталась убедить людей, что она не умерла.

– Он не умер, – твердо сказала ей мать в тот единственный раз, когда Руби рассказала ей содержание своего сна. – Он нас бросил, Руби. Он не умер.

Руби тогда кивнула, оставив свои мысли при себе. Если бы ее отец был жив, он бы мог вернуться к семье. Начать с чистого листа или окончательно свихнуться. Руби была готова со всем покончить. Покончить с тоской по отцу и с ненавистью к нему.

И, наверное, она сможет. Может быть, сегодняшний вечер будет началом конца. Она пойдет на вечеринку, разгадает тайну и оставит все позади. Этот город. Его маленькие грязные тайны.

Все воспоминания об ужасе и восторге.

«С чистого листа», – подумала Руби, засовывая телефон в сумочку. Его экран осветился, сообщая, что ее ждет такси. Она не могла поехать в своей машине. Мать заметила бы это.

Итак, она расправила плечи, говоря себе, что поездка будет совсем короткой. Ей даже не придется разговаривать с водителем. Руби погасила свет. Надела туфли, перчатки, взяла сумочку, вылезла из окна на первом этаже и исчезла в ночи.

3 Золотой мальчик

Паркер Эддисон не мог поверить в свою удачу. Руби Валентайн садилась в его машину. Его Руби, девушка, которой он отдал свою невинность. Девушка, завладевшая его сердцем. Год назад она выскользнула из его объятий.

Сегодня он снова ее завоюет.

Паркер поправил зеркало заднего вида в пятидесятый раз, глядя на свое отражение. На нем был костюм темно-зеленого цвета, подчеркивающий изумрудный цвет его глаз, а светлые волосы лежали в идеальном беспорядке, к ним так и хотелось прикоснуться. Именно так, как нравилось Руби. Но он не пытался ее поцеловать, пока не пытался. Не клал ладонь на ее колено. Он все сделает правильно, и она снова упадет в его объятия.

Сидящая рядом с ним Руби вздохнула.

– Что не так, детка? – Это слово само слетело с его губ. Любое другое слово казалось неподходящим. Все же, чтобы исправить ошибку, он прибавил: – Между прочим, ты классно выглядишь.

Руби фыркнула, глядя в окно.

– Просто веди машину.

Паркер вспыхнул, выехал с обочины на дорогу.

– Проклятье, Руби, почему ты не хочешь дать мне шанс?

– Шанс на что? На то, чтобы вернуться назад во времени? Стать другим человеком? – Она даже не желала смотреть на него, и это было хуже, чем резкий тон. Хуже, чем смех. Если бы она посмотрела на него, она бы вспомнила, за что любила его, и все бы изменилось. Они могли бы перестать притворяться, будто не предназначены друг для друга судьбой.

Когда Паркер мчался по улице, его взгляд ловил каждый ресторан, в который они ходили, каждый кинотеатр, где они встречались. Но в Фоллен Оукс полно сетевых ресторанов, втиснутых между магазинами. Он не смог точно определить местонахождение «Дейри Квин» и оживить связанное с ним романтичное воспоминание.

И все-таки у него всплыло одно воспоминание, когда они проезжали мимо автостоянки у захудалого магазина подержанных вещей, и Паркер постучал по окну, чтобы привлечь внимание Руби.

– Помнишь тот Хеллоуин, на второй год учебы? Ты направлялась в этот магазин вместе с Джунипер Торрес…