Эта ложь убьет тебя

Руби поняла, в тот самый момент. Он был великой любовью ее жизни. Она видела их будущее, простирающееся перед ними: грандиозный побег из города, список рабочих вакансий на стенах домов, они бы нанимались на работу в каждом городке. Всегда открывали бы новые места, ели бы новую пищу. Кормили ею друг друга из рук. Возможно, будут дети, потом. Руби еще не была в этом уверена. Но она была уверена в нем, возможно, ей не следовало быть так в нем уверенной.

Они ведь только что познакомились.

И все же она нутром чувствовала, что они предназначены друг другу, как была уверена, что Паркер причинит ей зло, если узнает о них. В этом была загвоздка. Как они собираются отобрать ее у Паркера?

Вот так, в ту ночь, когда они заползли под одеяло Шейна, они шептались об освобождении. Они уснули на рассвете. Впервые после исчезновения отца Руби спала, не видя кошмарных снов и не просыпаясь в ужасе. А когда она все же проснулась, один раз, разбуженная собачьим лаем снаружи, Шейн прижался к ее телу, повторяя все ее изгибы. Она чувствовала, что он хочет ее. Когда он прижался к ее спине, у него вскипела кровь. Но он не пытался взять. Его пальцы не скользнули в разрез ее рубашки. Его губы не простонали «пожалуйста». Он даже немного отстранился, чтобы она не чувствовала себя неловко. Но Руби снова притянула его к себе, прижала его руку к своему сердцу, наслаждаясь ощущением, что она в безопасности и одновременно желанна. И она поняла, что сделает все что угодно, чтобы избавиться от Паркера и чтобы снова быть вместе с любовью всей ее жизни.

Все что угодно.

18 Охотница за ураганом

Джунипер чувствовала, что у нее начинается морская болезнь. В глазах у нее все расплывалось, в животе бурлило. Из всех тайн, в которые Руби ее не посвятила, эта был самой худшей.

– Ты была влюблена в него. Ты знала Шейна Феррика всего две секунды и влюбилась в него, точно так же, как раньше в Паркера.

– Шейн совсем не такой, как Паркер, – огрызнулась Руби, оправдываясь. – Он был моим самым лучшим защитником, противоядием от всех моих страхов.

– И что ты от этого получила? Он снял это видео, чтобы тебя защитить? Он показал его всей школе, потому что…

– Ты не знаешь, о чем говоришь.

– Так скажи мне, Руби! Расскажи мне хоть что-нибудь. Потому что все это время я считала тебя жертвой. Девочкой, которую унес ураган, искорежил ее тело, сорвал с нее одежду, и ты ничего не видела в двух шагах перед собой. Но сейчас…

– Скажи это, – с вызовом бросила ей Руби, приближаясь к ней. – Скажи, что я заслужила то, что со мной делают. Скажи, что я сама виновата.

– Я этого не говорю! Но, боже мой, есть люди, которые закрывают окна досками, когда слышат приближение урагана, и есть люди, которые выбегают из дома навстречу ему.

– А я?

– Ты лезешь на крышу с вилами в руках. Ты призываешь молнию. Ты охотишься за ураганом.

– Ты ошибаешься, Джунипер. Я не охочусь за ураганом. Я сама – ураган. Я богиня в стране пирамид и песка, и если я захочу, то пущу все это по ветру.

Джунипер с трудом сглотнула, отшатнувшись назад.

– Он по-прежнему у тебя в голове, – с горечью сказала она. – Ты сделала из него героя, как раньше из Паркера. А еще раньше из своего папы.

– А, теперь мы подобрались к самой сути, да? K настоящей причине, почему ты донесла на моего отца.

– Я пыталась тебя защитить, – возразила Джунипер, но в ее груди вспыхнул пожар. У нее возникло это странное, щекочущее ощущение у основания шеи, будто Руби знала нечто такое, что должна была знать она, нечто такое, что ей следовало знать уже давно. – Он тебя обижал.

– Да, но как долго он меня обижал? Как давно ты знала, что это происходит? Но ничего не предпринимала?

– Я не знала! – настаивала Джунипер, и это было правдой. У нее всегда были только подозрения. Подозрения и то самое щекочущее ощущение у основания шеи, которое ей подсказывало, что она должна что-то знать.

Глаза Руби прищурились и превратились в щелочки.

– Ты ждала, пока я не начала встречаться с Паркером, и тогда ты донесла на моего отца. Почему?

– Это было совпадение. Или… не знаю, может быть, я что-то увидела в Паркере. Что-то, напомнившее мне твоего отца. Только человек определенного сорта может забросить ребенка в мусорный бак, а потом заключить в объятия, даже глазом не моргнув. Может, я подумала, что повторяется какой-то цикл.

– Правильно. – Руби фыркнула. – Будто я – глава в учебнике психологии, озаглавленная «Проблемы с папой». Будто я вовсе не личность.

– Ты личность. – Джунипер сделала шаг вперед. Она хотела опять взять Руби за руки. Притянуть ее к себе, чтобы они посмотрели друг другу в глаза и увидели там правду. Почувствовали ее.

– Ты самая потрясающая личность из всех, кого я знала. Ты необузданная, чудесная и немного злая, и моя жизнь стала настолько лучше, когда ты появилась в ней. Я бы провела все детство, свернувшись в клубок у себя в комнате, и читала бы о приключениях, вместо того, чтобы в них участвовать. Каждый раз, когда ты стучала в мое окно…

– О, значит, можно залезать в окна некоторых людей?

– Конечно, можно. Если ты их знаешь.