Эта ложь убьет тебя

Он спасется. Он выживет, и только это имеет значение. Брет уже добрался до подножия лестницы и свернул налево, направляясь к дверям патио. Он не знал, что они заперты. Он не знал и о дорожке из бензина, но все-таки пытался их спасти. Он действительно вел себя мужественно. Паркер постарается, чтобы все узнали о том, что он для них сделал.

Он последовал за Бретом в столовую и заметил в патио белое пятно. Его охватило раскаяние. Неужели он действительно способен это сделать? Неужели он действительно способен пожертвовать жизнью лучшего друга?

– Подожди, – крикнул он, пока Брет возился с замком на дверях патио. Он обернулся на звук голоса Паркера. Их взгляды встретились. Паркер нежно улыбнулся, он был счастлив, что его старый друг смотрит на него. – Не надо…

Брет выдвинул стоящий у стола стул. Резко развернулся и запустил им в двери патио. Потом выбрался через отверстие в разбитом стекле, расцарапав осколками кожу. Одним быстрым движением он швырнул кастет через патио, в сторону фигуры, стоящей в отдалении.

– Это был я, – произнес он, когда Брианна нагнулась и подняла его подношение. – Я виновен в смерти твоего брата.

31 Брутальный балет

Кошмарный сон Джунипер превращался в реальность. Она снова погрузилась в ледяную воду, а когда вынырнула на поверхность, то увидела только это лицо. Бледное, как луна, фарфоровое, одновременно треснувшее и гладкое. Ярко-красный рот. Возможно, он покрыт настоящей кровью; она никогда этого не узнает, да это и не имеет значения.

Имела значение рука.

Бледные пальцы разрубили воздух. Бледные пальцы, блестящие, как металл. Неужели Брианна держит в руке нож? Нет, это что-то другое. Металл облегал ее пальцы, как какое-то безумное украшение. Рядом с Джунипер плескались в воде Руби и Гэвин, они издавали нечленораздельные звуки, но она ничего не поняла и не разобрала слов. Это был хаос. Это была анархия, и их цирковой шатер рушился.

Затем в повествовании возник неожиданный поворот. История изменилась. Девочка с лицом куклы промчалась мимо них, по направлению к мальчику, стоящему у дверей патио. K Брету. Его темно-лиловый костюм был усеян сверкающими осколками, и он не сделал попытки защититься, когда Брианна замахнулась для удара.

Ее движение было элегантным, почти как в балете, такое движение сделала бы Руби на своей кухне в обычный день. Оно было красивым и неуместным, и призрачно замедленным, пока ее рука не соприкоснулась с животом Брета. Кровь почти мгновенно показалась у него на губах.

И танец перестал быть красивым. Он стал жестоким. Тело Брета дергалось каждый раз, когда она наносила удар, но она не снижала темп. Она его ускоряла, ее кулаки нанесли ему столько ударов, что в это невозможно было поверить.

Предательство пространства и времени.

И все же, подумала Джунипер, возможно, она в этом виновата, потому что она задержалась на балконе. Танцевала с Руби. Целовала в губы Гэвина. Может быть, она проявила эгоизм, потеряв время с каждым из них, чтобы дать им понять, как они важны для нее, и не только для нее, а для вселенной. Необходимо было дать им почувствовать это сейчас, почти в самом конце, и она радовалась тому, что именно она это им показала. Джунипер всегда хотелось всех спасти, но ей это никогда, никогда не удавалось, однако в то мгновение она чувствовала, что добилась успеха.

Что она нужна вселенной.

Теперь, глядя, как расцветают пятна крови на белой сорочке Брета, она скользила в воде и верила, что сумеет спасти и его тоже. Ее друзья кричали ей вслед, но она не остановилась. Она не снизила скорость. Она уже одолела половину бассейна, когда Брет рухнул на землю.

Брианна склонилась над ним и сказала:

– Это произошло бы быстро. Но ты солгал мне, дорогой, и теперь это произойдет медленно. Ты будешь страдать.

Затем, подобно духу, который исполнил свое предназначение на земле, она попятилась в темноту. Прочь от бассейна. Прочь от длинной, извилистой дорожки, ведущей к фасаду дома. Она буквально умоляла остальных бежать. Сейчас у них появился шанс! Никакие веревки не преграждали им путь, никакой огонь не мог их коснуться. Они были свободны, наконец, но если они убегут…

Брет умрет.

– Уходите, – пробормотал он невнятно, лежа на земле. – Это была моя вина. Это был я.

– Врунишка, врунишка, обжег штанишки! Ну, посмотрим, не врет ли стишок, а? – Брианна достала из лежащей на земле сумки длинную белую свечку. Господи, у нее, наверное, повсюду спрятано какое-нибудь оружие. Свечи в сумке. Кастет на руке. По крайней мере, веревка имела объяснение, и Джунипер даже подумать боялась о револьвере в тот момент. Руби поклялась, что он не заряжен (не был заряжен, так ведь?), но, в любом случае, револьвер предназначен для того, чтобы заставить людей замолчать, а Брианна хотела, чтобы они говорили.

Нет, она хотела, чтобы говорил Брет. Почему?