Эта необычная Польша

Если летом и весной я как-то могла смириться с действительностью и принять, что наши немногочисленные гости никогда не разуваются, то осенью-зимой данного факта принять я не могла, особенно когда на улице лил проливной дождь, падал снег, а под ногами красовалось чудесное болото, спокойно лицезреть и улыбаться, как дорогой гость оставляет за собой мокрые следы, было выше моих сил. Хотя некоторые умудрялись и глазом не моргнув прошагать в мокрых сапогах.

Со знакомыми проблем обычно не возникало, а вот свекровь стояла на своем. Время от времени, видимо, когда пани Барбара пребывала в приподнятом настроении, появившись на пороге нашей квартиры, она начинала стягивать сапоги, при этом, конечно, сетуя на мою упертость. Однако чаще всего она этого не делала.

Время от времени пани Бащя приносила с собой бахилы или просто полиэтиленовые пакеты, которые также, как и бахилы, натягивала на сапоги. Порой доставала из недр сумочки тряпочки, которые подкладывала под ботинки и как Золушка пробовала скользить в них по нашему деревянному полу. Время от времени тряпочки выскальзывали, и тогда она, демонстративно вздохнув и закатив глаза, подкладывала тряпочку назад и продолжала свой путь. Казалось, ничто не способно сломить волю и решения пани Бащи, однако все кардинально изменилось только после того, когда у нас родилась дочка.

У пана Станислава к обуви было такое же отношение, как и у его бывшей жены. Ему даже в голову не приходило снять обувь. Точно так же он вел себя, когда мы приезжали к нему домой. Когда первый раз я начала разуваться, у пана Стащя глаза от удивления округлились. Он моргнул несколько раз, удивленно глянул на сына, потом снова на меня и с ужасом в голосе спросил:

— Зачем ты это делаешь?!

Тогда-то я и поняла, что некоторые культурные различия ни изменить, ни уж тем более ни искоренить точно не удастся.

Приняв во внимание все национальные польские особенности и культурные различия с целью поддерживать здоровые и дружеские отношения с моими новыми родителями, пришлось мне смириться с тем, что родственники моего горячо любимого мужа в силу своих привычек и обычаев будут шастать в обуви по моему начищенному полу.

Я перестала с упреком и прищуренным глазом смотреть на пани Барбару, когда она в очередной раз демонстративно прошагивала, стуча каблучками по нашему деревянному полу, и со временем подметила, что и она стала все чаще и чаще идти мне на уступки и снимать обувь, приходя к нам в гости.

После переезда дела сами собой пошли в гору. Отношения со свекровью наладились. Хотя плохими наши взаимоотношения никогда нельзя было назвать, но, пока мы жили стена в стену, атмосфера время от времени накалялась. Затянувшееся проживание на чужой территории давало о себе знать.

Зато теперь все встало на свои места: эмоции уже не кипели и не грозили вылиться в жесткое противостояние двух поколений и культур. Пан капитан стал чаще бывать дома, а я неожиданно нашла работу.

Работа, а точнее ее отсутствие было одним из камней преткновения между мной и свекровью.

Как я уже упоминала, пани Барбара считала расточительством сидеть дома сложа руки и ничего не делать. Сначала польская мама деликатно подчеркивала факт, что мне давно уже пора взяться за дело. С каждым днем напор усиливался, а разговоры на тему моего шалопайства становились все чаще и длиннее. В ход шли все аргументы, начиная от того, что в моем распоряжении слишком много свободного времени, и заканчивая финансовыми проблемами. Даже пан Вальдемар, который обычно не принимал никакого участия в наших дискуссиях, услышав слово «работа», моментально включался в разговор, принимая позицию супруги. Почему-то мой аргумент, что легально я работать пока не имею права, абсолютно не принимался к сведению.

— Не можешь легально, иди нелегально. Это же временно. Получишь документы, сменишь место работы.

Все вроде и так, только вот последствия нелегальной работы могут быть разными, начиная от невыплаченной зарплаты за труд, заканчивая штрафом и депортацией. Последнего я боялась больше всего. На счастье, ни до штрафа, ни до выдворения из страны, ни до каких-либо других санкций дело не дошло. Спустя три месяца я получила вожделенный вид на жительство.

Как только необходимые документы были у меня на руках, вняв советам свекрови и ее мужа, я тут же начала искать работу. Прозябание в четырех стенах давно стало нагонять тоску и грусть, да и денежки лишними не бывают.

Хотелось бы отметить, что поляки — огромные трудоголики. Многие знакомые моего мужа трудились не покладая рук на трех работах, и не потому что денег не хватало и платили мало, а семью надо содержать, а потому что почему бы и нет, если позволяет время и есть желание.