Эта ночь была ошибкой

– И как? – спросил, не отрывая взгляда, будто боялся, что пошевелится, и я рассеюсь как видение.

– Безуспешно, – ответила честно, ощущая забытое разочарование. Да. Я же теперь безработная.

– Я всё устрою, – произнес твердо и в последний раз провернув отвёртку туго затянул болт.

– Не надо, я…

Он повернулся и склонил голову на бок, будто говоря взглядом: «ну кого ты обманываешь?». Я осеклась.

Тишина продлилась бесконечную секунду.

Слава подался вперед.

Глава 28

Его губы были мягкими и сухими, и мне понадобилась лишняя секунда, чтобы мозг заработал после такого наглого варварского вторжения.

– Перестань, – сипло произнесла ему в губы, получилось невнятно. – Нам нельзя, ты женат.

Произнесла как мантру, и Слава, будто не слыша моих возражений, лишь углубил поцелуй, сменив короткие порывистые касания терпкой глубокой лаской.

Ему было мало. Мне было мало. Нам обоим было мало того, что мы оба можем дать друг другу, и хотелось больше.

И лучше остановиться… Но я упрямо укладывала голову на плаху.

Опустила руки на мощную шею и позволила себе роскошь зарыться в темные волосы на затылке варвара пальцами. Кожу покалывал короткий ежик, который густел от шеи к макушке. Сердце билось с таким же упоением, с каким я отвечала на его ласку.

Слава потянулся к моей талии и сжал, комкая футболку пальцами. Кожа от его прикосновений горела, покрывалась мурашками, будто сотни иголочек одновременно проникали в кровь и взрывали изнутри эйфорией.

Голова кружилась.

Руки на талии сильнее сжались, и я начала подниматься повинуясь молчаливому приказу. Слава поднял меня на ноги и тут же усадил на подоконник, чтобы было удобнее пировать, истязая мою шею легкими касаниями своих губ и языка.

Я стиснула его бедра ногами, голова сама собой запрокинулась чтобы варвар мог насладиться моей податливостью сполна. Но ему и этого было мало.

Ворот моей растянутой донельзя футболки пополз вниз, плечо оголилось, и кожу царапнул колючий подбородок Славы. Этот мужчина творил что-то нереальное с моими нервами: то посылал к чертям все правила приличия, то намеренно одергивал себя, чтобы не зайти дальше.

Одергивал себя…

Не доводя руки выше ровно настолько, чтобы поцелуй оставался в рамках приличия.

Хотя он вообще-то сам по себе вопиющ.

– Слав…

– М? – промычал, не отрываясь от моей ключицы, которая уже давно превратилась в воск от касаний его языка и губ.

– Я не хочу, чтобы ты останавливался, но так будет правильнее.

Возможно, то что я сумела произнести такую длинную речь, его впечатлило, и он замедлился.

– Правильнее? – переспросил, почти с неохотой прекращая пытку губами.

– Да, – открыла глаза, все перед ними плыло, будто вижу мир через мутное стекло. Тело горело, в груди ныло, а губы сводило от желания продолжить, но мы же люди порядочные… – Ты женат, я так не могу.

– Сдалась тебе эта жена! – выдохнул с досадой и задрав подбородок высоко отвернулся, пряча лицо в ладонях. Стряхнул руками морок, что овладел и им и повернулся снова. – Мы не живем вместе.

– Какая разница?

– Для меня никакой, это ты начинаешь.

– Слав, – спустилась с подоконника и сделав шаг навстречу обхватила по-мужски узкую талию руками, утыкаясь в пахнущую мужиком грудь. – Я хочу с тобой большего, и готова закрыть глаза на то, что мы на кухне, на то, что в соседней комнате моя подруга, на то, что ты обидел меня днем – это всё не имеет значения. Но целовать тебя зная, что есть женщина, которая имеет на тебя больше прав, я не могу.

Он окаменел, затих и мне вдруг показалось дико неловким мое признание.

Я ведь почти сказала, что хочу быть с ним, не смотря ни на что.

А что это, если не признание?

– Ты не совсем… чёрт… – варвар зарылся пальцами в свои волосы и прочесал их, подбирая слова. Мои руки опустились, и я отошла, подняла с пола фонарик и выключила его, чтобы не так резал глаза. Стало неуютно. Волшебство темного вечера рассеялось вместе с его извиняющимся тоном. – Мои намерения не изменились. Только секс. Большего я дать не могу.

Кивнула.

Сожрала горькую пилюлю.

Меня так не оскорбляли с тех пор, как Валера повернул голову и заметив меня в дверях спальни в тот злополучный день еще один раз по инерции подался вперед.

Глаза зажгло.

– Я понимаю, – произнесла, на самом деле не понимая, как я могла ослепнуть от одних лишь поцелуев. Его намерения ясны как день. Он пришел просто хорошо провести время, на кой черт ему мое общество? – Тебе лучше уйти.

– Да, – в этот раз он не стал спорить и просто развернулся к дверям кухни. С его уходом помещение опустело будто мебель всю вынесли. И дышать стало легче и одновременно труднее, потому что слезы, получив отмашку, покатились по щекам градом.

Хлопнула входная дверь.

– Ушел? – Маринкина голова в дверях кухни мелькнула, и я кивнула всхлипывая. Подруга поняла, что меня лучше оставить одну на какое-то время и прикрыла за собой дверь, а я повернулась к окну и заметила, что Слава выскочил из подъезда надевая пальто на ходу. Его внедорожник мелькнул габаритами, и водитель занял свое место, но уезжать не спешил. Мотор гудел, машина не трогалась с места.