Эта покорная тварь – женщина

Но из приведенных аргументов не следует делать вывод о том, что в эпоху Ренессанса проститутка вдруг стала вполне уважаемым и равноправным членом общества. Отнюдь. Просто если в прежние времена к ней относились как к необходимому, но скрытому от глаз общественности злу, то теперь оно стало открытым, но по- прежнему оставаясь злом, а то, что его представительницы присутствовали на муниципальных приемах, то это можно расценивать не более как присутствие красивых борзых собак на пиршествах феодальных баронов.

Как отмечает далее Э. Фукс, это «было ничем иным, как концентрированной рекламой. Да и сами зрители видели не что иное, как рекламу, если те, прыгая и бегая, поднимали юбки так высоко, что «их белые бедра были видны довольно-таки бесстыдным образом».

Так что социальный статус изменился, но только в своих чисто внешних проявлениях.

Несколько иное положение было у куртизанок, которые находились на содержании у представителей знати. Они приравнивались к предметам роскоши, к редким, драгоценным зверям, которых окружают заботой и лаской. Им дарили роскошные особняки и кареты, у них устраивались пышные приемы. Некоторые богатые дворяне содержали и целые гаремы из двух, трех и больше жриц свободной любви.

Естественно, что этими гаремами пользовались не только их содержатели, но и их друзья, которые часто собирались в этих раззолоченных притонах, где устраивались самые разнообразные оргии, включавшие в себя, кроме различных видов парного и группового секса, элементы садо-мазохизма, зоофилии и прочих половых извращений.

Что поделать, за красивую жизнь надо платить...

Впрочем, эти женщины были, достаточно испорчены, чтобы в них полностью атрофировалось чувство униженности и зависимости своего положения.

Движение Ренессанса, Возрождения, было направлено на восстановление гуманистических и культурных традиций классической греко-римской древности, и не только в областях науки или искусства. Возрождение коснулось всех сторон жизни, в том числе и института свободной любви.

Эта тенденция возродила и забытьи! в средневековье тип гетеры, свободной образованной женщины, которая могла рафинированностью и красотой заработать достаточное количество средств, чтобы из рабыни превратиться в независимую госпожу.

Так эпоха Ренессанса вывела на сцену новую гетеру — высшего класса кокотку, чьего расположения добивались самые богатые и могущественные люди.

Итальянский писатель и публицист Пьетро Аретино (1492—1556) описал несколько характерных типов итальянских кокоток, одна из которых, Вероника Франко, так писала одному из своих поклонников:

«Вы прекрасно знаете, что среди тех. которые сумели покорить мое сердце, я более всего дорожу теми, кто интересуется наукой и свободными искусствами, мне столь близкими и милыми, хотя я только невежественная женщина. С особенным удовольствием беседую я с теми, кто знает, что я могла бы всю жизнь учиться, где и когда только случай представится, и что я все свое время проводила бы в обществе знающих людей, если бы то позволили мои обстоятельства».

Другая «интеллектуальная куртизанка», по словам Аретино, писала стихи и читала в подлиннике латинских философов.

О третьей, Лукреции, он пишет следующее: «Она похожа, по- моему, на Цицерона, знает всего Петрарку и Боккаччо наизусть, а также множество прекрасных стихов Вергилия, Горация, Овидия и многих других поэтов».

Некоторые исследователи той эпохи склонны считать «новых гетер» чуть ли не интеллектуальной элитой, на что Э. Фукс отвечает довольно вескими контраргументами:

«Так как видная куртизанка была провозглашена эпохой самым драгоценным предметом роскоши, самым желанным предметом наслаждения, то она, по необходимости, должна была щеголять всеми теми ценностями, которые повышали тогда значение человека. А этими ценностями прежде всего было искусство и наука. Хотя каждая куртизанка усерднейшим образом позировала в требуемой эпохой роли, зная, что публика хотела, чтобы даже и продажную любовь ей подносили на золотом блюде, все же поведение ее было не больше, как подделкой, видимостью.

Гетера уже не могла стать тем, чем она была в античном мире, так как содержание брака значительно изменилось. В имущих и господствующих классах законная жена уже перестала быть простой производительницей законных наследников, чем она была в Греции, она сама стала предметом роскоши. С того момента, как совершился этот переворот, куртизанка была и оставалась только суррогатом. Оба явления тесно связаны между собой, а сущностью суррогата всегда является поддельность».

Следует отметить еще одну роль куртизанки в ту эпоху — роль модели.

Эти женщины позировали всем великим живописцам Ренессанса, и именно их изображениями любуются вот уже не один век миллионы восхищенных зрителей. Они смотрят на нас с полотен Мурильо и Гольбейна, Тициана и Вермеера, Гальса и Рембрандта.

Да, вот такие они были...