Эта покорная тварь – женщина

— Да,— подхватила маркиза, и ее бледное лицо на мгновение окрасилось румянцем,— я понимаю, что еще могу потягаться с любой из этих пустых дур, которые воображают, будто одной их свежести уже достаточно для борьбы со мной... Но я еще и скована... Пойми, ведь я — женщина, в которой еще не умерли желания, в которой настойчиво и громко кричат потребности в ласке... Моя природа не терпит подобной монашеской жизни...

— А герцог д'Айен? — лукаво улыбнулась подруга.

— Ах, что герцог! Герцог — это всего лишь необходимость! с горечью возразила Антуанетта.— Иногда в провинции, где все еще царит смешной взгляд на добродетель, случается так, что доктор говорит заболевшей молодой вдове: «Сударыня, у вас только одна болезнь — это сопротивление законам природы». И, подчиняясь настойчивому требованию врача, вдова заводит себе дружка Но она выбирает не того, кто ей нравится, а того, который безопаснее, то есть который не будет болтать... Нередко случается, что таким дружком оказывается лакей... Герцог д’Айен — для меня тоже лакей, в объятия которого меня толкает лишь необходимость! Нет, Луиза, не этого я жажду! Наслаждений, Луиза, наслаждений! Упиться их хмелем, одурманить себя их чадом...

— Но, Антуанетта, что мешает тебе...

— Меня всюду окружают враги, стерегущие любой мой неосторожный шаг. Я слишком высоко забралась, Луиза, а чем выше стоишь, тем страшнее падение... Все отдать за миг опьянения любовью?

— Так чего же ты, все-таки, хочешь?

— Не знаю...»

                                                     ЕВГЕНИЙ МАУРИН. В чаду наслаждений

***

«Мадам де Помпадур всячески боролась против ежедневной и еженощной скуки короля с помощью непрерывных развлечений. Людовик XV нуждался в забавах, поражающих воображение, которые были бы ему непонятны и заставляли бы удивляться.

Графиня Дюбарри,став его новой фавориткой, сразу же удовлетворила эту потребность. Она инстинктивно почувствовала то, что было нужно Королю — простота, и ничего более...

Летописец того времени рассказывает следующее:

«Долго ждали графиню, чтобы сесть за стол. Король просил ее выйти, не заканчивая туалета. Она появилась в пеньюаре и с наполовину завитыми волосами.

— Вы этого желали,— сказала она Королю.

— Конечно, ведь уже поздно,— ответил он,— а лишний час, проведенный за туалетным столом, ничего не прибавил бы к вашему очарованию.

Затем он добавил, обращаясь к господину де Вилькье:

— Графиня прелестна в таком беспорядке, не правда ли?

Все садятся за стол, но с самого начала обеда мадам Дюбарри все внимание обращает на собачку, которую ей подарили утром. Она держит ее на коленях, кормит и поит со своей тарелки и долго с ней возится. Король, видя, что его подруга увлеклась собачкой, начинает беседу с герцогом де Ришелье о серьезных европейских делах. В момент наибольшего оживления разговора болонка неожиданно прыгает на стол и становится на задние лапки.

— Какая прелесть! — обращается графиня к своему царственному любовнику.

Тот вполне разделяет ее восхищение.

Так забава фаворитки взяла верх над судьбами народов».

Как отмечали современники (уже после кончины Людовика XV), «она должна была быть очаровательной любовницей. Мы перестали удивляться, что она могла пользоваться таким влиянием на совершенно пресыщенного шестидесятичетырехлетнего человека».

                                                     ПОЛЬ РЕБУ. Интимная жизнь мадам Дюбарри

--------------------------------------------------------------------------------------------------------

Кроме королев и фавориток, галерея женских образов галантного века включает в себя и немало отчаянных авантюристок, которых наряду с Казановой, графом Калиостро, Сен-Жерменом и Емельяном Пугачевым, можно по праву считать характерной приметой того времени.

Это и красавица Лоренца, жена и сообщница графа Калиостро, и Жанна де Ламотт, известная читателям по блистательной афере с ожерельем королевы Марии-Антуанетты, и некая княжна Тараканова, ставшая впоследствии героиней книг, живописных полотен и кинофильмов.

Ее история довольно поучительна в плане характеристики женского естества...

Екатерина Великая узнает, что в Ливорно (Италия) объявилась молодая и красивая женщина, именующая себя дочерью покойной императрицы Елизаветы и предъявляющая серьезные претензии на российский престол. На эти претензий можно было бы вообще не обратить внимания, если бы Екатерина не располагала данными о том, что самозванку готовы поддержать некоторые противодействующие российской императрице силы в Европе.