Эта русская

– Над делом некой Анны Даниловой. Да. Как я понимаю, вы и еще некоторые лица организовали для нее сбор подписей под воззванием к советскому правительству. Воззвание, по моим сведениям, защищает интересы ее то ли родного, то ли сводного брата, известного под разными именами. Так вот, доктор Вейси, вам, как человеку с Запада, совершенно необходимо знать одну вещь: этот ее брат, Данилов или Рогачев, и в самом деле преступник, виновный в деяниях, которые уголовно наказуемы в любой цивилизованной стране. Это довольно крупный мошенник, надувший многих ни в чем не повинных людей в общей сложности примерно на восемьдесят тысяч фунтов вашими деньгами. Он не подставное лицо, и не козел отпущения, и даже не так называемый спекулянт, и не легкомысленный задира, оскорбивший местного чиновника, хотя, скорее всего, и без этого не обошлось. С его братией это обычное дело. Вам пока все понятно?

Ричард поднял глаза на Ипполитова и увидел крупного мужчину своих примерно лет, с крупным бледным лицом, обрамленным аккуратно подстриженной бородкой, в дурно сидящем коричневом костюме и не слишком свежей голубой рубашке, с туго застегнутым воротничком и вылезающими наружу манжетами, человека, который не ищет чужого расположения, но хорошо осознает вес и цену своих слов. Трудно было сообразить, как к нему подобраться.

– А вы можете представить доказательства того, о чем говорите?

– Ни единого Здесь, в Лондоне, правда, в другом месте у меня есть официальное служебное удостоверение, которое выглядит один к одному как поддельное служебное удостоверение. Причем не слишком хорошо подделанное. Я уже объяснял вам, что стараюсь держаться подальше от своего посольства. На всякий пожарный случай.

– Тем не менее вы, по вашим словам, сотрудничаете со здешними властями.

– Так оно и есть, но мой визит строго конфиденциален. Ни Скотленд-Ярд ни Особый отдел ни за что не признают, что слышали мое имя.

– Мистер Ипполитов, вы что, пытаетесь убедить меня, что притащились из самой Москвы, только чтобы сказать мне все это?

– Что? Притащился из Москвы, чтобы сказать вам все это? Нет уж, поверьте, мы там не совсем с ума посходили. – Ипполитов подхватил свой непочатый стакан, двойную порцию неразбавленного виски, и без всякого видимого усилия осушил его. – Доктор Вейси, – продолжал он уже спокойнее, – прошу вас, послушайте. Основная причина моего приезда в вашу страну – кстати, я сопровождаю высокопоставленного сотрудника наших органов, специального уполномоченного Министерства юстиции, – состоит в том, чтобы помочь вашим властям подготовить обвинительные материалы против лиц, сейчас проживающих в Англии, которые, по имеющимся данным, повинны в военных преступлениях или преступлениях против прав человека в наших прибалтийских республиках, в том числе в Латвийской Народной Республике, где я служу вот уже одиннадцать лет. Однако, доктор Вейси, у меня, как и у вас, работы хоть отбавляй, у моего отдела – тоже, поэтому, пока я здесь, я помогаю им разобраться с несколькими менее значительными делами, мелкими делишками, вроде этого Рогачева или Данилова и кампании в его защиту, организованной Анной Даниловой. Не слишком обременительное дело, но оно уже отняло у меня два часа, не считая нашей нынешней в высшей степени приятной беседы. Вы позволите угостить вас еще чем-нибудь? – Ипполитов бросил взгляд на стойку и на флегматичную барменшу и слегка передернулся, возможно от смеха, хотя на лице его ничего не отразилось. – Или, может быть, вы бы предпочли на этом и закончить наш непринужденный диалог?

– Пить я больше не буду, спасибо. Хотя нет, пожалуй, я передумал: можно двойную порцию виски. Без ничего.

– Разумеется. – На сей раз в голосе Ипполитова не было и тени улыбки, и он тут же направился к стойке.

Ричард достиг своего рода устойчивого состояния нерешительности. Каждое следующее происшествие, казалось, только дальше уводило от ответа на вопрос, что же теперь делать. Он не сдвинулся с этой точки и когда двое хорошо одетых молодых людей и две того же покроя молодые женщины прошли сквозь двойные двери с позолоченными ручками в середину зала, огляделись и снова вышли. Больше ничего не произошло.

– Я решил для себя, что буду пить как можно больше виски, пока я здесь. – За последнюю минуту Ипполитов, похоже, немного обмяк. – Разумеется, в пределах разумного. А еще как можно больше пива, вина и джина. Не забывая и про водку. А также съедать все, что мне положат на тарелку, от ростбифа до капусты, каковая, как вам, возможно, известно, и составляет основу славной русской кухни. Мы ведь с вами пьем очень хороший виски, не так ли? Как я слышал, качество конечного продукта в значительной степени обусловлено влажностью шотландского климата.

– Чего вы от меня хотите, мистер Ипполитов?