Эта сладкая голая сволочь

– Пойду, – согласилась она. – Может, кое-кого прихвачу.

– У меня только два приглашения, – уточнил Миша.

– Не волнуйся, на месте разберемся.

Трубку он сдернул сразу, не дожидаясь окончания первого гудка, как будто дежурил у телефона.

– Как поживаешь? – спросила она.

– Временно, – ответил он грустно.

– Чем занимаешься?

– Ищу смысл жизни...

– И как?

– Нашелся сам, вот, ты звонишь.

На предложение пойти в театр, тем более на балет, отреагировал без энтузиазма. Сказал, что есть предложение поинтереснее. Поторговались. Сошлись на том, что будут реализовывать предложения по мере их поступления. Нинино было первым. Предложение Поля, как он определил, неприличное, но захватывающее, решили оставить на десерт.

Нина постановила устроить себе шикарный выход в свет. Подобного не случалось бог знает сколько. В гардеробе ничего подходящего – джинсы, рубашки, свитера – рабочая одежда. Она давно подумывала купить что-нибудь эдакое, женственное, мило-смешное, из серии «надел и пошел», то есть на все случаи светской жизни. Но не было ни повода, ни стимула. Сейчас появилось и то и другое.

У Нины на примете имелся магазинчик в Шатле, где продавали вещи «восходящих» дизайнеров, пока никому не известных, и, следовательно, за разумные деньги. Туда она и направилась.

Оторвалась по полной. И платье, миленькое такое, очень идучее (продавец заверил: «дико сексуальное»), и юбку смешную, полупрозрачную, на кружевной подкладке, и короткий пиджак. И инкрустированную сумочку, которая просилась в руки. Пришлось ко всему этому купить босоножки. Затем настала очередь самого важного в ее случае – нижнего белья. Без Шанталь Томас не обойтись. Наверняка теперь в банковском счете образуется дыра... Черная...

Гулять так гулять!

Нина зашла в экспериментальную парикмахерскую. Вышла оттуда, имея на голове немыслимую косую стрижку. Над ее лицом поработал визажист, определивший тип Нины как «демоническая брюнетка».

– У вас кастинг? – спросил он.

– Еще какой! – ответила Нина.

СГС заехал за ней на спортивной двухместной машине, тесноватой, но явно из шикарных.

Вышел открыть ей дверцу. Притворно ахнул, увидев, и зарокотал всякую ерунду без передышки:

– Вы уверены, барышня, что не ошиблись машиной? И кавалером? Я всего-навсего шофер, но у моего хозяина никогда не было таких красивых девушек. Наденьте темные очки, пожалуйста, чтобы не ослеплять встречные машины...

Она отвечала на все это гордым молчанием (честно говоря, была смущена).

В машине они принялись целоваться.

Не успели войти в холл театра, как к Полю на шею бросилась великолепная рыжая красавица в тонких шелках и защебетала что-то про акробатов пера, которые умудряются прятаться в этом маленьком городишке, словно в джунглях. Потом она представила своего спутника.

– Мой новый будущий муж, – сказала она, сощурившись, – поэт и чернокнижник, а главное – фантастический любовник, Клод.

Тот, ничуть не смутившись, раскланялся.

– А это Нина, – произнес Поль. Сказанное прозвучало примерно как «вот солнце, можете постоять рядом».

Зеленоглазую красавицу звали Ксения, она была похожа на блоковскую незнакомку со шлейфом из духов и туманов.

Подошел Азарий Плисецкий. Ксения и с ним расцеловалась, назвав Азарищей. Представив всех друг другу, она объявила, что праздник можно считать открытым.

– Обратите внимание на второе и третье места – мои ученики, – сказал Плисецкий и, раскланявшись, отошел к другой группе, из которой ему усиленно махали руками.

– Всех-то ты знаешь, – заметил Клод капризно.

– Плисецких, мой дорогой, весь мир знает. А для меня это часть работы. Гламурная журналистика, культюр-мультюр – то, что пользуется спросом. Даже у таких интеллектуалов, как ты, – ответила Ксения.

– А что наш юный финансист? – светски поинтересовался СГС.

– Превратился в матерого авиационного магната, – с гордостью ответила Ксения.

Позже СГС рассказал Нине, что сын «невозможной Ксении» сделал из него богатого человека.

– Я доверил ему свои небольшие сбережения, и он умудрился утроить их за два года.

– Он что, сделал это сидя с соской на горшке? – удивилась Нина. Ксения – воздушное шелковое создание, чьей уверенности в себе она, смущавшаяся в обществе, могла позавидовать, – показалась ей совсем молодой.

– Ну, ей должно быть слегка за сорок. А ее сын Арсений, вундеркинд и финансовый гений, умудрился разбогатеть в девятнадцать лет и заодно превратить в богатых людей несколько безумцев, решившихся доверить деньги несовершеннолетнему. Я один из них[4].

– Так ты к тому же богат? – с энтузиазмом воскликнула Нина.

– Скажем, хорошо обеспечен, – скромно потупила глаза Пола Линкс, акробатка пера.

– Прямо великий Гетсби, – с преувеличенным восхищением произнесла Нина.

Ксения снабдила их вытащенным из баленсиаговской сумочки приглашением на два лица. К моменту появления как всегда опоздавшего, запыхавшегося Миши у них уже были билеты с местами в одну из престижных боковых лож. Договорились встретиться в антракте.

Длинное представление обошлось без антракта. И Миша ждал их на выходе. СГС для приличия пригласил Мишу поужинать с ними. А тот с непосредственной радостью согласился.