Эта свирепая Ева

После окончания торжественной встречи полковник, грузный, черноусый мужчина, фактически военный губернатор острова, пригласил всех в столовую. Это было огромное, просторное помещение, способное вместить не только всех прибывших, но и целый полк, по случаю важного события украшенное советским и французским флагами.

Первый, очень сердечный тост в честь советских гостей поднял полковник Риффо. В своей небольшой речи он упомянул о том, что упредить противника - значит наполовину победить. Он призвал всех присутствующих трудиться ради единой цели укрощения стихий и пожелал Кудоярову и всему коллективу "Академика" успеха в проведении генерального эксперимента.

Следует сказать, что на банкете почти не было женщин, если не считать жены полковника и летчицы Евы Cap. He потому, что хозяева проявили невежливость: просто женщин на острове было немного.

Но летчица привлекла внимание Кудоярова. Это была необычайно красивая женщина, по национальности конголезка, с такой светлой кожей, что походила на хорошо загоревшего человека. Только несколько толстоватые губы выдавали ее африканское происхождение. Манера держаться говорила о хорошем воспитании (она, как узнал позже Кудояров, получила образование в Париже), а изящная фигура, модная прическа и роскошное платье делали ее весьма притягательной для мужчин. Кудояров исподтишка любовался ее гордой осанкой и с удовольствием слушал ее безупречную французскую речь. Полковник все же заметил неподдельный интерес Кудоярова к этой экзотической женщине и потихоньку сообщил ему, что ей часто поручают самые рискованные полеты в центр тайфунов. По его словам, Ева "была мужества и отваги непомерной"...

"Ей-богу, в такую женщину можно запросто влюбиться не на шутку..." - подумал Кудояров.

А Ева Cap женским чутьем угадала интерес, вызванный ее особой, и подарила начальнику экспедиции несколько очаровательных улыбок.

В этом же бытовом здании кроме столовой находился клуб и нечто вроде маленького морского музея, где находились разные любопытные дары океана.

- Смотрите, Геннадий Михайлович! - сказал Кудояров Скобелеву, указывая на спасательный круг, висящий на стене. - Вам ничего эта вещь не говорит? Как она сюда попала?

- Выудили ее в бухте, вскоре после того как прошла "Жанна", - сообщил полковник.

Скобелев взял круг в руки:

- "Принцесса", Порт-оф-Спейн, - прочитал он надпись. Как же, как же, ведь это с яхты той ведьмы с наркотиками... Видимо, "Жанна" ее доконала.

- Сыграли стервецы, к чертушке Джонсу в ящик. Туда им и дорога... - заметил Кудояров.

Догадка была почти правильной. "Принцесса" действительно погибла в "Жанне". Но когда на ее борту уже не оставалось ни одного живого человека...

А произошло это так. Женщина в маске и лимонный юнец распивали в своих роскошных апартаментах французский коньяк (мадам Вонг не брезговала и контрабандой) и внезапно почувствовали дурноту.

Капитан-малаец доложил, что с востока идет ураган.

- Ax, делайте что хотите, - слабым голосом отозвалась "королева наркотиков".

И в то время как машинисты всячески форсировали работу двигателей, выжимая из них все, что можно было выжать, чтобы уйти от урагана, лимонный юнец сполз с кресла на пол. Мадам Вонг кинулась к нему, пытаясь привести его в чувство. Но было уже поздно, перед ней был труп... И она через несколько секунд тоже стала трупом, как и весь экипаж яхты. Убил их "голос моря":" инфразвуковые волны, предшествующие урагану, и при частоте 7 герц вызывающие остановку сердца.

Из дневника Андрея Апухтина

Остров Равенуи. 20 августа

Я люблю бывать в гостях у капитана Леха. На стук обычно откликается приветливый голос: "Прошу!" В свободные часы "морской патриарх" восседал на кожаном диване по-турецки, как какой-нибудь йог, и на маленьком столике рядом дымилась чашечка кофе и лежала раскрытая книга - русская или на родном егопольском языке, нередко иностранная. Целую стенку в каюте занимали полки с книгами на шести языках (Лех Казимирович в совершенстве владел английским, немецким, французским и испанским языками). Здесь были труды по различным отраслям океанологии, лоции, морские справочники, много старинных редких книг, вроде "Истории кораблекрушений" Дункена или "Путешествий" Яна Стрейса, этого голландского Синдбада-морехода XVII века. Капитан Лех не чурался и беллетристики - на корешках можно было прочесть имена Марриэтта, Джека Лондона, Мелвилла и любимого автора Леха Казимировича - Джозефа Конрада, капитана дальнего плавания, поляка по национальности, ставшего классиком английской литературы. "Морской волк", "Белый кит", "Тайфун", "Лорд Джим" - в книгах этих, как в огромных тропических раковинах, звучал вечный шум моря.

Вообще знания капитана Леха во всем, что касалось моря, поражали своей обширностью. В сочетании с прекрасно сохранившейся памятью это снискало ему прозвище "БМЭ", то есть "Большая Морская Энциклопедия".

Меня заинтересовал вопрос: почему ураганам присваивают женские имена? Перевернув кучу литературы, я так и не нашел ответа и решил обратиться к капитану Леху.