Эта ваша школа (СИ)

Фендору было некомфортно. Он чувствовал себя белой вороной. Правда, вороной он не был, зато белым — очень даже. И трезвым. А на молодёжных балах, которые вдруг начали называть дискотеками, быть трезвым — не самое лучшее решение. Это как сражаться с демонами не в мире демонов — ни хрена не увидишь. Или как иметь только 5 чувств, когда у остальных 6. Или как придти на телепатический бал, при этом не имея навыка телепатии. В общем, понятно, что он многое упускал. Может, стоит выпить?.. Рука его потянулась к первой попавшейся бутыли вина.

Анора в толпе увидела Рихит. Та была Верховной Городской Сплетницей. Да-да, такая должность есть. Неофициально она называется Министр Городского Настроения. Анора, решив не задумываться о таких вещах, подбежала к женщине.

— Анора! — обрадовалась Рихит, — Ох, мы так долго не виделись, целых три дня! Я уже думала, что мы навсегда разлучены!

— Где ты была? — спросила Анора, — Я пыталась с тобой связаться, но натыкалась на барьер. Ты че, под водой была?

— Нет, в пустыне, — махнула рукой Рихит, — Там связь плохая. Ходила навещать Ангуль и девчонок.

— Ту самую Ангуль? — ахнула Анора.

Подумать только! Ангуль была национальной героиней. Южане и анлойцы уже несколько лет спорили, чья именно национальная героиня. В итоге поделили поровну, и Ангуль стала национальной героиней Альянса.

— Да-да, хмыкнула Рихит, — Ой, она так выросла! Когда мы только познакомились, она была совсем девочкой. Мы все выросли. Да… С тех пор многое изменилось. И я уже не на стороне Ахель, а под боком короля.

Санахи сидела за столиком и попивала вино из бокала. Точнее, она сидела на столике, а «бокалом» была бочка. Да и вино было разбавлено самогоном. Король обещал придти, но его нет. Да уж, хреново быть влюблённой в Его Величество. Патриот из тебя хоть куда, но у него есть целый фанклуб, который, кстати говоря, назывался «патриоты хоть куда». Короля она видела ещё девочкой, как только приехала в Керьон. Её щека была в креме, и он вытер её платочком. Правда, платочек был грязным, но это не столь важно.

— Ещё одна одинокая волчица?

К Санахи подсела горянка. У неё был расшитый халат и потухший взор.

— Король обещал придти, но не пришёл.

Санахи отхлебнула ещё. Исторически их страны испытывают неприязнь друг к другу, но…

— Да, любить своего монарха — гиблое дело, — кивнула горянка.

…Двум безнадёжно влюблённым женщинам можно забыть о международных распрях. В конце концов, все мы люди. Да не в обиду прочим расам это будет сказано.

— Младший император? — спросила Санахи.

— Старший, — повесила голову горянка.

Санахи сочувствующе похлопала её по плечу.

Тархи вливала в себя очередной стакан пойла кочевников. По пьянству она имеет чёрную рюмку.

— Решила поставить новый рекорд? — хмыкнул Андариан, подходя к ней.

— Тебе бы тоже надо, — икнула Тархи.

— Нам нельзя, — испугался Андариан, — Это меняет нашу суть!

— А у меня гемморой, — фыркнула Тархи, — Это меняет суть моей задницы. Давай, вливай!

— Ты такая мерзкая, когда выпьёшь, — отпрянул от неё Андариан, скривившись.

Активировать Поработитель!

Эльф вылупил глаза.

Рассеять!

— Нет-нет, не надо состязаться в магии с эльфами. Мы прекрасно её рассеиваем, — откинул волосы назад эльф.

Тогда Тархи пошла врукопашную. Эльфы утонченные и изящные, по-народному говоря, совсем дохлые, так что Тархи быстро его скрутила и влила в него выпивку.

Райха разговаривала с оборотнем. Нечеловеческое происхождение в нём выдавали только вертикальные зрачки. Тот прижал её к стене, жадно впиваясь в неё взглядом.

— Значит, ты говоришь, у вас нет стабильной формы? — приподняла одну бровь южанка, держа в руках бокал, — Но ведь по законам многомерного пространства такие формы жизни просто не могут здесь существовать.

— Нет-нет, ты не поняла, — закатил глаза оборотень, — Я могу менять внешнюю форму. Знаешь ли ты рецепт оборотного зелья?

— Ну, кристаллы, Дыхание Сирены, порошок… И вода какая-то. Её происхождение Лармина тщательно скрывает. Постой…

— Это наш пот.

— Фу! — скривилась Райха, — Моя жизнь не станет прежней!

Клук стоял перед зеркалом. Волосы он собрал хвост и теперь ну очень походил на горца, что его неимоверно бесило. Вдруг он услышал знакомое пение…

То уклуканная Цуль выводила невообразимые трели в усилитель речи, а солист ей подпевал, поминутно лазая ей во всякие интересные места. Она чувствовала жар его тела, жар своего тела и, самое главное, была мертвецки пьяна. В конце концов она столкнула солиста со сцены, сорвала с себя подвязку для тоги и принялась размахивать ей, как лассо, и горланить застольные песни рабочих Подвёздной Империи, смешав их с бранью кочевников, и всё это с южным акцентом. Толпа восторженно взревела.

Теперь Тархи убедилась наглядно, почему нельзя спаивать эльфа. Причем так убедилась, что мгновенно протрезвела.

— Ой, мороз, мороз, не морозь меня, моего единорога, — запел фальцетом эльф.