Эта ваша школа (СИ)

— Клук, теперь ты понимаешь, что не надо ввязываться в авантюры? — ласково спросила Лармина, гладя его чёрные волосы.

— Я больше так не буду, — простонал он.

И не важно, что он обещал это уже не один раз. Всё не важно, пока её пальцы касаются его головы и спины, а голос так нежен. Не важно.

====== Любовная записка ======

Андариан и басистка сидели на скамейке под розоцветом. Ветер разбрасывал нежно-розовые лепестки, ложащиеся собеседникам под ноги.

— Ты когда-нибудь слышала эльфийскую музыку? — спросил эльф.

— Да, в барах, — сказала басистка.

— Нет, не городскую. Столичные эльфы — фальшивка. А я говорю о настоящей музыке.

Его тонкие пальцы тронули арфу. И вокруг ребят затанцевали призрачные люди, скакали призрачные кони со всадниками и скрещивались клинки. Расцветали ныне исчезнувшие цветы и воздвигались замки, которые теперь обратились в прах.

Плыви, мореход, рассекая зелёные воды,

С поднятым парусом, несмотря на невзгоды,

Там, где высятся горы и лежит клочками туман,

Ты увидишь силуэт неведомых стран.

Там звёзды — ночные светила, и море песни поёт

И ветер шепчет эльфам сплетения нот,

Не смолкает свирель и мгновенно рождаются песни,

Там нет места тиранам, вражде и болезням.

Звон мечей там не слышен и смерть те края избегает,

Негодяи страшатся громкого смеха и собачьего лая,

Там пожимают руки враги и сирот принимают в семью,

Ищи, мореход, сквозь дни и ночи эту страну!

Сквозь толщу веков слова Светлой ты помни:

«Там, вдали от вершащихся козней,

Раскинется край, где пищей льву будет сено.

А пламя драконов костром станет безвредным.

Я скрою то место, туманом и штормом,

Место, где братаются эльфы и гномы,

И деревья уже не молчат, а шепчут нам сказки

О том, мир окрасила в яркие краски

Та, что жадно любила живое,

Та, что есть всё — смешное, вечное и простое,

Единственная, кто побеждает ничто».

И ты их услышишь, найдя тишину и покой.

Они сидели в тишине сгущающихся сумерек, закрыв глаза. Несколько минут им не требовались слова, а потом басистка невольно всё разрушила:

— Это какая-то эльфийская легенда?

— Это явь. То, что было и будет всегда, и это единственное, что всегда незыблемо, — сказал эльф, — Глупцы могут сколько угодно утверждать о тонкой грани между добром и злом, но мы, эльфы, знаем: свет всегда побеждает тьму, потому что сильнее. Как правда сильнее лжи.

— И где эта страна находится?

— Где-то на пороге истины, — сказал эльф, — Везде и нигде.

— То есть?

— Внутри нас.

Клук не мог предложить ни песню, ни тем более красивую легенду. Да и Лармина не стала бы слушать. Каждый вечер она приходит к реке и садится на краю пристани, опустив босые ноги в воду. И в мыслях она была далеко отсюда, на паруснике, качающимся на волнах. Когда-то ещё девочкой она была нищей попрошайкой, которая глядела на корабли в гавани с богатыми дамами. А у неё не было ни корабля, ни даже хоть одной монетки. Пила она остатки самогона в баре, питалась объедками. Бывало, что за кусок мяса она дралась с уличными псами. И единственной отрадой в её жизни была эта самая пристань, куда она убегала из трущобных переулков, чтобы вдохнуть бриз и солоноватый аромат океана.

Это была та страна, которую она хотела изменить. Если её крылья оборваны, то пусть хотя бы другие смогут вырваться из этих стен и полететь.

Да, вот именно такой девочкой-оборванкой капитан её подобрала. Лармина, прельстившись свободной жизнью пираток, отправилась с ними в море. Она надраивала палубу, слушала крепкие словца морячек и ела рыбную кашу. Те дни были счастливыми, но море рано или поздно забирает своё. Она не задавалась вопросом, почему именно они. Она знала, что когда-нибудь они воссоединятся со своим единственным возлюбленным-морем вечным браком. «Лучше умереть в объятиях морской пучины, чем лишиться её навсегда, ступив на землю», — так гласит старая моряцкая пословица.

И всё же… И всё же. Почему море оттолкнуло её? Почему не забрало с ними? Теперь все её мечты обратились в морскую пену, и она бесконечно одинока…

Клук посмотрелся в зеркало витрины. Поправил на себе меховую шапку и знаки на лбу. А потом сделал несколько робких шагов в сторону Лармины…

— Госпожа? Почему Вы сидите в таком месте в одиночестве?

Лармина не обернулась в сторону Фендора, но мгновенно подобралась.

— Это место обитания портовых нищих, а те особой благовоспитанностью не отличаются. И Вам очень повезёт, если с Вас всего лишь сорвут Вашу тунику, расшитую золотом… Да, и ещё, лучше бы Вам вытащить ноги из воды, а то русалки схватят Вас за них и утащат к себе. Говорят, они заключают браки с людьми…

— Что за стереотипы?! — возмущенно донеслось из воды, — Если мы позищаем людей, то это не значит, что мы женим их на себе! Следите за словами, молодой человек!

— Мне всё равно, — жестко оборонила Лармина, — Если бы было возможно, я бы окрасила эту реку в цвет их крови. Как когда-то море окрасилось в цвет их моих… Моей…

Фендор обнял её сзади, зарывшись носом в её волосы. А Лармина заплакала, неожиданно для себя понимая, что плачет по ним впервые. Слёзы капали в воду — такие же солёные, как море…