Эта земля будет нашей

Да, если каждое появление чужаков здесь будет сопровождаться такими событиями, то местным можно памятник ставить. Впрочем, сегодня они и так заслужили самой высокой похвалы.

Вертолет губернатора продолжал кружить над головой. Люди в винтокрылой машине всеми силами продолжали сигналить, чтобы лодки пристали к берегу.

– Вишь, как надрывается, – усмехнулся хозяин моторки, – аж слезы наворачиваются.

– Майор, ты что, не видишь? Приставай к берегу! – засуетился Любинский.

– Заткнись, – бросил Батяня.

– Послушай, мы же можем договориться, – зашептал, подвинувшись к нему, секретарь, – ты пойми, никуда ты от Пересветова не уйдешь. Он перевел дух и продолжил: – Ты что же, думаешь у этих старообрядцев отсидеться? Ну, это же просто смешно!

– Смешно – посмейся.

– Да не о том я. Куда ты денешься? Губернатор тебя на дне моря найдет. Давай решим по-хорошему...

В разговор включился очухавшийся Дингли. Видя, что все может измениться, причем еще больше не в его пользу, он также принял участие в «торгах». Прежние полмиллиона очень быстро превратились в сумму намного большую.

– Ну, ты подумай – лимон баксов! Ты же никогда в жизни и малой толики этого не получишь!

– Пошли вы все на хрен, – устало произнес Лавров.

Эта парочка ему уже осточертела настолько, что он не мог ее видеть.

– Продажные вы твари. Слышали выражение «вор должен сидеть в тюрьме»? Вот именно это вас и ожидает. А уж я об этом позабочусь, даю вам слово. Моя бы воля, я вообще с вами по-другому поговорил бы.

Батяня поймал себя на мысли, что он с удовольствием пристрелил бы обоих.

– Но закон не позволяет, – вслух произнес он.

– Да ты меня еще с тех времен ненавидишь! – вдруг взорвался Любинский. – Я-то понимаю, при чем здесь твоя честность. Если сам не можешь от жизни взять все, то и другим не даешь. Те, кто могут сами себя сотворить, поднять над массой...

– Дерьмо ты, Любинский, – сплюнул за борт Батяня, – как был дерьмом, так и остался.

Дингли снова пытался напирать на свой статус иностранца, но, столкнувшись с мрачным взглядом Батяни, затих.

– Не все на свете продается, – завершил свое общение с ними Лавров, – понятно вам это или нет, но это так.

Не обращая никакого внимания на нависавший вертолет главы края, Лавров переключился на общение с местными.

– Да, мужики, выручили вы нас крепко, что и говорить. Если б не ваше появление, то...

– Кирдык бы вам! – весело продолжил бородач по имени Петр и захохотал, словно речь шла о чем-то крайне веселом.

Лодки еще не успели причалить к берегу, как внимание всех привлек резкий шум, будто сотня пуль просвистела мимо. Стремительно неслась стая уток, а за ней, быстро махая крыльями, мчался сокол. Все подняли головы и замерли в ожидании. Еще секунда, две – хищник нагнал стаю и высоко взвился над нею.

– Сейчас вдарит! – проговорил бородач.

Гогочущие утки в смертельном страхе рассыпались в разные стороны. Но сапсан действовал наверняка. Свернувшись в комок, он камнем упал на жертву. Остальные птицы подняли панический крик и растерялись в пространстве. Скрылся за лесом и хищник с тяжелой добычей. Это произошло буквально в одну минуту. Над рекою снова стало спокойно – ни уток, ни крика. Только в воздухе, там, где произошла трагическая развязка, сиротливо кружилась кучка перьев. Они медленно опустились на воду и исчезли.

– Вот так оно и бывает, – протянул сибиряк, – кто сильнее, тот и выживет.

– Так расскажите, как ваша флотилия там оказалась? – возвратил его Батяня к более прозаическим вопросам.

– Наши-то Фатеев да Дужников в тайге слышали, как перестрелка началась, – принялся объяснять Петр, – ну, а Фатеев возьми да и вспомни, что один из ваших, парнишка, стало быть, наш человек.

Он кивнул на сержанта.

– Это какой Фатеев? – сдвинул брови майор.

– А Пров это. Да видали вы его, когда у нас в деревне-то были.

– Ну да... – кивнул майор. – Помню.

– А насчет этого у нас строго – своих надо спасать. Мы ведь живем, как в той поговорке: «Сам погибай, а товарища выручай». Вот мы и двинулись на лодках-то.

– А если бы не было у меня тут его, Ломакина? – хитро прищурился Батяня. – Пошли бы на помощь?

– Не пошли бы.

– Ну, как же так?

– А вот так. Мы тут друг в дружку из автоматов не палим и миллионами не разбрасываемся, – сурово ответил старообрядец. Помолчав, он добавил: – По божьим законам жить стараемся, а не как эти, – Петр кивнул в сторону понурых Любинского и Дингли, – по волчьим. Так что, мил человек, я врать не обучен, а ты спросил – я тебе правду и ответил.

– Так неужели...

– А чего – «неужели»? – ухмыльнулся бородач. – Мы в дела безбожников не лезем. А вот они лезут к нам, как тараканы из щелей. Еще с семнадцатого года.

Он рассказал о том, что во времена Иосифа Виссарионовича кто обнаруживал живущих в глуши староверов, даже случайно, обязан был об этом донести. После этого к старообрядцам засылался человек, который говорил, что он уходит от мира, хочет принять крещение и остаться жить с ними. Староверы давали ему испытательный срок, говорили, когда будет назначено крещение. Человек исчезал, а вскоре по его следам приходил карательный отряд, который уничтожал поселение.