Этап

– Она очень стесняется этой темы, – предупредила Мария. – Уже понимает, что женщина, что ей нужно что-то, кроме игрушек и сладостей, но не знает, что делать. Не говори с ней об этом, если сама не заговорит, ладно? Я уже обжигалась, она со мной чуть не месяц говорить не хотела. Еще тетя Надя с ее нравоучениями... в общем, здорово, что ты здесь, ей на самом деле отец нужен. Ну и я, мама и лучшая подруга в одном флаконе.

Дарья подбежала к ним.

– Здорово! – выдохнула она. – Дядя Сережа, сделай мне еще что-нибудь! А лучше научи!

– Конечно, – он протянул ей руку. – Как у тебя время будет, так и научу.

17

Дни потекли, наполненные заботами и раздумьями. Днем Николаев развозил – разные вещи и людей, то в черте города, а бывало, что и за город. Сам вспомнил слово «логистика» и стал требовать, чтобы весь план поездок ему давали заранее – если возможно. Садился за карту с навигатором, и за полчаса максимум строил план поездок. Получилось сильно экономить на времени, Жора и остальные парни были в восторге.

Часа в четыре, или в три «работа» заканчивалась, и Николаев ехал домой. Вопрос, чем заниматься по утрам, решился: нашел библиотеку, и, неожиданно для самого себя, принялся изучать историю. По словам Федора, история в каждой такой вырожденной, распадающейся реальности шла немного по-другому, но многие крупные события, опорные точки, или те же, или хотя бы похожи. Так и оказалось.

Дарье нравилось, когда он сидел по утрам на кухне, даже если просто сидел и читал, а не разговаривал. Впрочем, она так увлеклась набивкой всех конспектов и дневников, что и ей было удобнее, если вновь найденный отец молчит. Печатала, улыбаясь, тихонько напевая – слушать было приятно – и только поглядывала иногда, не мешает ли пение. Не мешало.

Почти всегда приходила Кошка – и по ночам наведывалась, не терпела, чтобы двери были закрыты – а потом и утром, на кухню заглядывала.

Смешно, конечно, но Николаев сам взялся вести дневник. Вначале просто записывал события и даты, чтобы не забыть. Хотя некоторые, по уму, стоило бы забыть. Потом раздобыл тетрадь в кожаной обложке, чтобы в кармане держать и не пачкать, и записывал уже подробнее. Записывал, сидя у себя в комнате, так, чтобы остальные не видели – стеснялся.

– Извини, – Мария однажды застала его за этим занятием. – Не буду мешать. У нас все дневники ведут, представляешь? Все-все, даже дядя Миша.

Ну и, обычно по субботам, дядя Гоша с дядей Мишей устраивали культурные мероприятия. Разные. По завершении третьего такого, считая давешние шашлыки на Дашин день рождения, Георгий Платонович пыхнул пару раз трубкой, и объявил.

– В обычное время, послезавтра в два-три часа ночи. Завтра готовьтесь, вот план, – и протянул всем распечатанные схемы, как себя вести и куда идти. – Федя звонил, говорит – будет «Ковчег». Может, «Буря столетия», но, скорее всего, «Ковчег». Мы готовы к обоим сценариям. Парни у нас хорошо потрудились, – он указал на Валерия, Степана и Жору, и те засияли, что твои пятаки.

Мария застонала.

– Терпеть не могу воду, – пояснила она Николаеву. – Я раза три в жизни тонула. Это, значит, океан поднимется, меньше чем за ночь, да так, что все затопит. Хуже только «Глина господня», или «День триффидов».

– На чем людей спасать будем? Есть корабль?

– Лодки, – поправила она. – И воздушные шары, на всякий случай. Дядя Гоша как-то раз дирижабль устроил, так мы им чуть не сто лодок тащили потом. Главное, самим найти, куда деться, паника будет та еще. Ну все, сегодня начинаем собираться.

* * *

Собираться начали обстоятельно. Настолько, что Кошка встревожилась – куда это они, на ночь глядя? Пришлось то и дело убеждать ее, что люди не уходят, просто готовятся к концу света, и тот будет послезавтра.

– Черт, Кошку тоже нужно будет нести, – задумался Николаев. – Она ведь смирно сидеть не будет.

– Клетка, – предложила Мария. – Котоноска. Таких полно продается. Главное, так ее нести, чтобы пристегнуть можно было, и в герметичный мешок сунуть, чтобы не утонула.

– Она там не задохнется?

– Ненадолго закроем, не успеет. Главное, нам самим собраться, и все спрятать, чтобы не промокло.

Вечером Николаев пару раз съездил с обеими дамами в магазины, прежде чем Мария не сказала, что все есть, можно упаковываться.

В остальном жизнь шла, как обычно. Настолько, что Николаеву стало сильно не по себе. В обед следующего дня он вышел погулять – уже все было готово. Машины придется бросить, сказал дядя Гоша. Не сможем забрать. И двенадцатого будет трудно искать, хуже нет, когда «Ковчег» или «Буря столетия» – такое творится, что какие уж там поиски. Потом, в таких случаях выживают чаще всего те, кто других из лодки сумел выбросить. Героев среди таких не попадалось.

В четыре часа Николаев вернулся домой. Все уже готово, все собрано. Все проверено, вчера и сегодня, вещи собраны, одежда готова. Можно выступать в любой момент, а любой момент будет в восемь.

– Где Даша? – поинтересовался Николаев, обнаружив, что нет ни Дашиных вещей, ни ее самой.