Этаж ноль

Алекс наклонил голову сначала вправо, потом влево, разминая шею. Послышался характерный хруст, а на лице продажного полицейского расплылась гаденькая улыбочка.

— Аааа… Хорошо! — несмотря на кажущуюся расслабленность, он не сводил пистолета с бывшего напарника. — Знаешь… Жаль, что мне не дали побаловаться с этими штуками… Ну, с инъекторами… Наверное, это очень весело, видеть как человек, в которого ты выстрелил, становится куклой. Наверное, это даже веселее, чем то, что я сделал с беднягой Гансом… А классно тогда получилось, да? Всего пара звонков — и такой впечатляющий результат. Помнишь, как ты кричал, что найдешь виновных, как ты заставишь их молить о смерти и тому подобную чушь? Я помню-ю-ю-ю… Я тогда с трудом сдерживался, чтобы не рассмеяться прямо тебе в лицо. Веришь — мне было весело, просто невероятно весело!

— Ганс… Так вот значит, как все было… — голос Макса вновь стал мертвым и бесцветным, таким же, как его лицо. — Алекс… Б.Б… Как ты мог… Нет, ну как ты мог, а? Ради маленького кусочка власти предать все и вся… Подонок, настоящий подонок.

— Макси, Макси, Макси… Знаешь, почему я ненавижу таких, как ты? — Алекса передернуло от отвращения, улыбка на его лице превратилась в злобную гримасу. — Вы считаете, что мир можно изменить, что он потерявшийся ребенок, которого можно взять за руку и наставить на путь истинный… Ха-ха! Какая чушь! Макси, наш мир это ад. С кипящими котлами страстей, пирующими грешниками и вопящими от боли неудачниками. И ни тем, ни другим ты никак помочь не сумеешь. Нужно устраиваться самому, что я, собственно, и сделал. А ты… Ты, Макси… Рыцарь в сияющих доспехах с крылышками за спиной… Ты так до сих пор и не понял, что находишься в последнем кругу нашего ада. В самом-самом последнем кругу.

Здоровяк радостно осклабился.

— Пора заканчивать. Прощай…

— …прощай, Алекс. — красное пятнышко расплылось между глаз здоровяка, точь-в-точь, как в дешевой театральной постановке. — У меня два пистолета, а ты подменил обойму только у одного…

Макс Стейн отстраненно следил за падающим вниз телом напарника — тот так и не выпустил из побелевших пальцев пистолета, словно он был соломинкой, способной вытащить из этого ада… Алекс лежал на грязном полу — безнадежно мертвый и на удивление тихий. Он, наверное, даже и не понял, что произошло, и почему его планы превратились в прах… Он, наверное, так и не увидел, где ошибся.

— Ты был хорошим напарником, Алекс… — полицейский подошел к трупу и наклонился, всматриваясь в навечно застывшее на лице предателя выражение радости пополам с удивлением. — Был.

Он провел ладонью по глазам мертвеца, смыкая холодные веки. Странно, но Макс не чувствовал злости — только усталость и все. Даже услышав про Ганса, даже узнав про предательство… Одна из последних фраз убитого начисто вышибла из полицейского желание сопротивляться судьбе. Одна простая фраза…

«Ты так до сих пор и не понял, что находишься в последнем кругу нашего ада. В самом-самом последнем кругу».

Словно во сне, Макс достал из кармана мертвого напарника ключи от машины, убрал пистолет в кобуру, медленно передвигая ставшие деревянными ноги, вышел на улицу. Мир заволокло пеленой, реальность растворилась в белесом тумане, ориентиры пропадали один за другим… Дружба, работа, все то, что было сделано за эти годы, все перевернулось с ног на голову. Полицейскому казалось, что он смотрит в бездну, бесконечно глубокую и бесконечно пустую, где нет ничего, даже пустоты…

Открывая дверь полицейского автомобиля, Макс вдруг вспомнил о своей семье. Мысль пришла настолько неожиданно, что он даже вздрогнул и дернул рукой, едва не выронив ключи. Семья… Слова Алекса… Предательство… Полицейский похолодел, сделав нехитрый вывод, ему стало страшно — причем боялся он не за себя. А потом пришла следующая мысль, и холод сменился обжигающим изнутри теплом — Макс понял, что ничего не чувствует, думая о жене и дочери. Ни любви, ни нежности. Он ни капли по ним не скучал и беспокоился ровно в той же степени, в какой патрульный коп волнуется за безопасность переходящей дорогу старушки. Иными словами, он просто не хотел проблем. И только…

В машине были ноутбук, сломанная рация, запасные обоймы и недоеденный завтрак. После недолгого раздумья Макс забрал любимую игрушку напарника, решив проверить одну догадку. Для этого, правда, нужно сперва немного пройтись пешком… Полицейский оглянулся, скользнув глазами по пустынной улице. Пока еще пустынной — скоро здесь будет не протолкнуться от машин с мигалками, Макс уже слышал их заунывный вой, медленно просачивающийся сквозь дневное пекло… Нужно уходить, причем — немедленно.