Этаж ноль

Я нашел путь наверх. Но для того, чтобы ступить на призрачную лестницу, мне нужно было встретить остальных… Еще четыре меня… Скованные, как цепью, намертво привязанные к этой земле, к этому миру… И тогда…

Улыбка Петра стала безумной. Впрочем, меня это не удивило…

— Я избавился от лишних сущностей. От всех, без исключения, — он счастливо рассмеялся. — Но ты… Ты сделал то же самое! Абсолютно то же самое! Я избавился от них, чтобы стать сильнее. Ты поступил так же. Мы одинаковые, как клоны из пробирки. Только ты покрасивше, да понаивнее… Правда, это проходит со временем… Но для тебя…

Пи-31 поднял голову.

— Будущего не будет.

Ах, вот как ты заговорил, дорогой товарищ… Непонятно только — угроза это или предостережение. Или, может, Петр решил в оракула поиграть. Дельфийского, блин… Кто знает, слишком уж зыбкими кажутся его мотивы… Нет, не оправдывают его слова фанатизм, пылающий в его же глазах. Ни капельки не оправдывают. Не хватает в них… жизни? Скорее веры… Петр сухо излагает известные ему факты, как уставший лектор, год от года читающий один и тот же курс… Но почему? Разве он не должен пытаться убедить меня? Перетянуть на свою сторону? Чего он вообще добивается?

— Войди, ты любишь планы? — не переставая улыбаться поинтересовался Петр. — Точный расчет… Знать, что будет завтра… И послезавтра… И через год… Шаг за шагом… Неторопливо исполнять задуманное… Восхитительно, правда?

— Кому как, — я презрительно фыркнул и спросил прямо, без этих ненавистных словесных игрищ. — Чего ты хочешь?

— Я? — по-детски удивился мой приятель. — Всего ничего… Прямой выход на нулевой уровень…

— Куда-куда?

— Нулевой уровень… — Петр, казалось, не услышал моих слов. — Что произойдет, если воссоединившаяся сущность найдет тропу? Куда эта тропа приведет ее? Хеееее… Я уже предвкушаю…

Хха! Предвкушает он…

— Смотри, язык не прикуси… — съязвил я. — Пред… вку… ша… тель.

Хм… паясничать, конечно, забавно, но еще бы толк от этого был… Что-то Петр совсем уж непробиваемый. Как стальная стена. Не, как титановая. Долбишь, долбишь, а толку чуть. Хм… Что-то здесь не так. Он не похож…

Тут я похолодел, стайки предательских мурашек пробежались по спине, а мышцы противно заныли. Петр ведь и правда не похож… Совсем не похож… На образ созданный мною. В моем же воображении. И…

«Вот смех, да? Мы тут решаем судьбы мира, а мир даже об этом и не подозревает… Мерзавцы, как и прежде, остаются безнаказанными, пророки пребывают в полном забвении, правда хуже клейма прокаженного… Вот весело будет, когда мой план завершится! Вот умора! Ахахаха! Эти жалкие никчемные людишки…»

Тот единственный монолог, много дней назад. Я почти забыл, что у Пи-31 может быть совершенно иное лицо… Иные мотивы… Иные цели… Иная жизнь. Жизнь? У него? Хха! Не смешите! То, что я вижу сейчас прямо перед собой можно назвать как угодно — безумием, высокомерным презрением, равнодушием… Да даже слепой верой! Но только не…

— Ты один, — сказал я, не сводя внимательного взгляда с приятеля.

— В каком смысле? — спросил Петр. — Ну да, я уничтожил все части своей личности, кроме одной, самой главной. И что с того?

Бррр… ну как этому поганцу удается настолько правдоподобно изображать удивление? Стоит, понимаешь, в лучах славы… То есть солнца… В огромном, пусть и слегка захламленном, зале… Можно сказать — целое представление устроил… Такими темпами и на меня его слова подействуют. Просочатся исподволь, закрадутся предательской мыслишкой… Ну уж нет! Сейчас мой ход.

— Я о жизни…

— Эээээ? — переспросил Петр. — То есть?

— Я тоже один, — Пи-31 дернулся, как от удара, безумный огонь на миг исчез из его глаз. — В этом мы с тобой сходимся.

Вот так… Нокдаун… Десять… Девять… Восемь… Противник находится в состоянии грогги, он не может сопротивляться, не знает, что делать и как поступить. А я… Я тоже не знаю… Отсечение… Отражение… Отторжение… Так много слов и так мало смысла. Точнее, смысл-то есть, да не про мою честь… Не могу я его уловить и все тут… Так, обломки, осколки памяти, какие-то отдельные образы и… Все.

Петр стоял, слегка покачиваясь, уверенность, которая его переполняла буквально пару минут назад, бесследно исчезла, а на лице застыло удивленное выражение. Он был поражен, ошеломлен и даже отчасти сломлен… Чего я, собственно, и добивался, вот только… Что мне теперь делать? Продолжить расспросы? Просто уйти восвояси?

«А представь, что судьба достает из шляпы бумажки, на которых записаны имена. Сегодня он будет богом… Завтра он… Послезавтра он… Обеспечивая вариабельность… Многообразие граней реальности… И выбор наиболее удачного… Как тебе, а? Заманчиво?»

Старые слова Петра, которого я тогда знал под именем Пи-31, не к месту всплыли в памяти. Что он хотел сказать? Вообще-то мой приятель не особо любил такие разговоры… Он не очень распространялся о себе, о своих истинных целях. И тот монолог мне показался странным, выдающимся из наших обычных разговоров. Обмен репликами, как броски маленьких камушков в воду… Вызывая едва заметную рябь… А потом кто-то бросает огромный валун, стирая с поверхности все следы…