Читаем Этажи. Созвездие Льва полностью

И с горьким разочарованием Принц понял, что это всего лишь иллюзия. Как бы явственно она не выделялась на фоне чернеющей комнаты.

— Это не ты… — Выдохнул он, опуская взгляд. — Сколько раз ты еще придешь ко мне, чтобы я окончательно убедился — тебя больше нет?

Принц обернулся к человеку в белом и заметил, что он зачем-то поднял правую руку, выставив ладонь в перчатке.

— Это все какая-то магия, верно? — Зачем-то спросил Принц у существа. — Как ты это делаешь?

Внезапно юношу осенило. Белый жнец показывает что-то, что вызывает у жертвы непреодолимую тоску, и это что-то должно настолько сильно ранить, что человек будет отходить от пережитого не два, не три дня, а… Очень, очень долго.

И от сердечных мук они умирают. Вот как все происходит. Но каков мотив? Зачем они это делают? Разумны ли они вообще?

— Чарли!

Внезапно в комнату вбежал взъерошенный Лев. Принц хотел было подать ему какой-то знак, чтобы он остановился, но было уже поздно.

Фигура в белом обернулась ко Льву, не опуская ладони.

Мужчина съежился, побледнел. Он медленно упал на колени.

— Лев! — Принц хотел было подбежать к нему, но его отбросило куда-то во тьму. Однако он очнулся довольно быстро, подпрыгнул на ноги и кинулся обратно к мужчине.

Тот распластался на полу без сознания.

Белый жнец все еще держал свою руку.


— Лев, лев! Очнись, я прошу тебя… — Принц тряс друга за плечи, но, разумеется, безрезультатно. — Только не это, пожалуйста…


Принц обернулся к белой фигуре. Та сидела неподвижно, молчаливо. Словно наблюдала за развернувшимся представлением.


Волна злости захлестнула Принца. Он отстранился от Льва и решительным шагом направился к недругу.

— Я не знаю, кто ты и что ты. — Громко сказал он. — Я не знаю, откуда ты взялось, и что тебе нужно. Только ты не имеешь надо мной власти. Больше нет.


Принц поднял валяющуюся на полу перекладину балюстрады. Существо оставалось неподвижным. Тогда юноша, разгоряченный своим превосходством над силой, которая теперь не могла на него повлиять, замахнулся на белую фигуру.

Она резко развернулась.

Яркая вспышка осветила все вокруг, Принца снова отбросило в сторону. Когда он открыл глаза, то обнаружил, что мир вокруг него будто бы… треснул?

Тонкие и толстые белые линии расползались по пространству. Некоторые кусочки «реальности» опадали на пол, рассыпая вокруг себя белую пыль.

Белое существо стояло всего в нескольких метрах от Принца. Юноша чувствовал недомогание: перед глазами все то и дело расплывалось, кровь из носа не переставала. Сознание будто бы сдавливало неизвестной силой.

Но он чувствовал, как белый жнец пытается проникнуть к нему в голову, воззвать к воспоминаниям. Силуэты Королевы то и дело появлялись в разных частях комнаты.

Они говорили что-то непонятное, будто бы ее речь отматывали назад несколько раз.

Принцу было тяжело дышать, ноги тряслись. Юноша держался. Из последних сил он замахнулся на недруга своим деревянным «оружием».

Действовать было очень тяжело, будто бы все происходило во сне. Но Принц напряг все тело, все мышцы, что были в его небольшом арсенале.

Удар вышел тяжелым.

Перекладина острым концов впилась в маску жнеца, проникая в голову существа.


— Ире-Долоре взорвется. — Хором сказали все двойники Королевы и исчезли.


Постепенно мир возвращался в свое прежнее состояние. Пару секунд Принц боролся с темнотой, застилающей глаза. Он поднял глаза и понял, что лбом ко лбу столкнулся с белой маской, еще глубже всадив свое орудие.

Черные прорези для глаз смотрели прямо в лицо Принцу. И в них он не увидел ничего, будто бы белый жнец был пуст изнутри.

Однако из раны его хлынула черная кровь. Целый фонтан окатил Принца, прежде чем он, с испугом отпрянул.

Его недруг просто исчез. На его месте не осталось почти ничего, кроме черной-черной лужи.


Принц потерял сознание.


***


Все воспоминания будто бы сместились, смешались. Перед глазами Принца плыли несуществующие диалоги, лица и пейзажи. Одно накладывалось на другое, так, что было сложно что-то различить. Кто-то звал его… Кто?

— Мой милый свет, — эхом звучал голос Королевы, — почему ты оказался здесь?

— Я умер? Я умираю?

— Нет, но ты снова потерян… Так близко и так далеко…

— Я не понимаю ничего… — Принц хотел бы закрыть руками глаза, но он не чувствовал собственного тела. — Пожалуйста, скажи мне хоть что-то, что я бы мог понять… Мама… Что со мной?

— Ты действительно хочешь стать королем?

— Я просто хочу мира и спокойствия…

— О, до чего же спокойно мертвецам! — Внезапно рассмеялась Королева. — Хочешь стать одним из нас?

— Нет, я… Там Лев… Нет, я не хочу умирать…

— Готов жить только ради одного Льва? Это бред, милый свет. — Фыркнув, Королева внезапно скривила губы, будто бы проглотила что-то кислое.

— Ты сама говорила мне, что я живу ради того, чтоб быть счастливым.

— Разве ты счастлив?


— Помогите… — всхлипнул Принц, — помогите мне, кто-нибудь…


Палата лазарета. Рядом на деревянной тумбе горит высокая свеча. Предметы перед глазами все еще расплываются, все еще трудно соображать. Но Принц узнал комнату лазарета. Рядом стояла ширма, стул…

Перейти на страницу:

Похожие книги

О медленности
О медленности

Рассуждения о неуклонно растущем темпе современной жизни давно стали общим местом в художественной и гуманитарной мысли. В ответ на это всеобщее ускорение возникла концепция «медленности», то есть искусственного замедления жизни – в том числе средствами визуального искусства. В своей книге Лутц Кёпник осмысляет это явление и анализирует художественные практики, которые имеют дело «с расширенной структурой времени и со стратегиями сомнения, отсрочки и промедления, позволяющими замедлить темп и ощутить неоднородное, многоликое течение настоящего». Среди них – кино Питера Уира и Вернера Херцога, фотографии Вилли Доэрти и Хироюки Масуямы, медиаобъекты Олафура Элиассона и Джанет Кардифф. Автор уверен, что за этими опытами стоит вовсе не ностальгия по идиллическому прошлому, а стремление проникнуть в суть настоящего и задуматься о природе времени. Лутц Кёпник – профессор Университета Вандербильта, специалист по визуальному искусству и интеллектуальной истории.

Лутц Кёпник

Кино / Прочее / Культура и искусство
Искусство кройки и житья. История искусства в газете, 1994–2019
Искусство кройки и житья. История искусства в газете, 1994–2019

Что будет, если академический искусствовед в начале 1990‐х годов волей судьбы попадет на фабрику новостей? Собранные в этой книге статьи известного художественного критика и доцента Европейского университета в Санкт-Петербурге Киры Долининой печатались газетой и журналами Издательского дома «Коммерсантъ» с 1993‐го по 2020 год. Казалось бы, рожденные информационными поводами эти тексты должны были исчезать вместе с ними, но по прошествии времени они собрались в своего рода миниучебник по истории искусства, где все великие на месте и о них не только сказано все самое важное, но и простым языком объяснены серьезные искусствоведческие проблемы. Спектр героев обширен – от Рембрандта до Дега, от Мане до Кабакова, от Умберто Эко до Мамышева-Монро, от Ахматовой до Бродского. Все это собралось в некую, следуя определению великого историка Карло Гинзбурга, «микроисторию» искусства, с которой переплелись история музеев, уличное искусство, женщины-художники, всеми забытые маргиналы и, конечно, некрологи.

Кира Владимировна Долинина , Кира Долинина

Искусство и Дизайн / Прочее / Культура и искусство