Этелвен Тайос (ЛП)

Земля перед ним разошлась в стороны, открыв не бездну, а бурлящую массу протоплазменной слизи, лишённую формы, очертаний или разума. Тлетворные миазмы пары чуть не удушили Гутерика и, когда он зашатался, голова Этелвен Тайоса вылетела из его руки либо по своей воле, либо выскочив по велению чего-то иного, чем его разум. Она свалилась в клокочущую субстанцию, но без всплеска; вместо этого голова тут же впиталась и лицо Этелвен Тайос, не иссохшая развалина, но полностью живое лицо, со злобно блестящим зелёным кошачьим глазом, плёнкой растянулось по всей поверхности, тысячекратно увеличившись, чем было в жизни телесной.

— Узри! Узри! Моё величайшее сокровище. Те вернул меня в моё истинное тело, то, которое я породил и из которого был порождён, в те дни, когда у земли ещё не появилось никакого облика. Я простираюсь под всеми морями и землями мира, могучий и первородный, готовый подняться и забрать их себе. Я и есть моё величайшее сокровище, по сравнению с которым пергамент поможет тебе не больше, чем осенний листок, меч — чем зубочистка, а драгоценности — куча птичьего помёта. Узри! В любой земной глуби ты найдёшь меня!

И вопящий, почти обезумевший, Гутерик бежал из Долины Тени, позабыв все помыслы о богатстве и власти. Только через три дня, пробираясь по пустыне, истощение и жажда сдержали его и он сумел мыслить достаточно связно, чтобы вспомнить слово, которым призывал верблюда. Тогда он поехал верхом, не отдыхая и не спешиваясь, пока не достиг моря, где всё ещё была его лодка, в обличье груды камней. Гутерик превратил её обратно, но пока что не было возможности отдыхать. Перегружая припасы со спины верблюда в лодку, он случайно глянул назад, в прибрежную пещеру. Оттуда глядела на Гутерика в ответ вертикальная щель глаза Этелвен Тайоса, достаточной величины, чтобы заполнить весь вход.

С хриплым воплем он свалился в лодку, развязал почти всю верёвку с узлами, сумев удержаться, чтобы не выпустить весь ветер сразу. Он отплыл, не понимая, куда направляется.

Потянулись дни кошмаров и бреда. Судёнышко неуклонно скользило по переменчивому морю в воды похолоднее, где плавали куски, а затем и целые горы льда. Наконец студёный воздух и голод привели Гутерика в чувство, и он мутным взором уставился вперёд. Из полосы тумана показались неясные очертания береговой линии. Он взялся за руль и стал править к ней. До берега Гутерик добрался около полудня. Коротким путём по обнажённым скалам он прошёл туда, где полуостров кончался и обнаружил с на другой его стороне внушительную гробницу, покрытую резьбой, ныне почти начисто стёртой ветром и волнами. При виде такого с души у Гутерика спал камень, поскольку он знал, что это — место упокоения Гримгрила, самого великого героя древности, который, как рассказывают, одиннадцать раз восставал из мёртвых, спасая человечество от изначальной тьмы. Это было его двенадцатое и последнее прибежище. Несомненно, его непрестанная сила отогнала бы любое зло. Наверняка, уж здесь Гутерику ничего не будет грозить.

Он вернулся на пляж и приготовил поесть. По пустынному пейзажу ковыляли неуклюжие бескрылые птицы. Несложным заклинанием он призвал одну из них, щелчком пальцев развёл огонь на песке и зажарил её.

Затем Гутерик достал из сумок торговца — бывшего владельца верблюда, бурдюк вина и медный кубок, и налил себе выпить.

Это стало его предпоследней ошибкой, ибо, поднеся кубок к губам, он увидел, что оттуда на него смотрит… Этелвен Тайос! Прежде, чем Гутерик успел воззвать к духу Гримгрила или хотя бы отшвырнуть кубок, это видение пропало. Оттуда вылезла конечность из клокочущей массы и втянула Гутерика целиком, вопреки всем законам перспективы, в тот самый кубок, что он держал и за пределы всякого трёхмерного пространства.