Матвей Денисов был уверен, что стоит на пороге идеальной жизни. Надо просто пережить прямой эфир, не убить никого из ненавистных телевизионщиков и показать миру свое детище – флору, способную завершить тераформинг Титана. Полчаса перед камерой, пару дней насмешек от коллег – и он на шаттле умчится в сторону Сатурна. Вот только в решающий день его личный источник энергии отключился и разрушил все планы. Техническая поломка или коварный заговор? Об этом Матвей даже не подумал, мечтая просто понять, почему никто ему не верит и как вернуться в собственный проект?
А. Верт , Александр Верт , Даррелл Швайцер
Дарелл Швайцер , Даррелл Швайцер
Когда-то, Эрик Шоу и Роберт Тиллингаст, сами того не желая, приоткрыли врата, через которые вернулись Древние. Теперь, когда пришествие Древних состоялось, Тиллингаст снова призвал Эрика, дабы завершить ритуал, начатый тридцать лет назад…
Я вспоминаю… Я вспоминаю домик в Западной Филадельфии, где морёные деревянные панели, копированная антикварная мебель и огонь в камине мрачным ноябрьским вечером, словно сговорились воссоздать отрадную, пусть и нелепую, атмосферу Старинной Сельской Гостиницы. Я вспоминаю, как много раз сидел у этого камина в мягком кресле, прислушиваясь к треску пламени и голосу жены, готовящей ужин на кухне в задней части дома.
Даррелл Швайцер
Та ночь должна была стать последней в его жизни, но Изгнанник отыскал Каменный Народ. Сущее безумие. Опасно, как сама смерть. Но ему было все равно. Наверное, именно потому и отыскал. Изгнанник был высок ростом, величав обликом, опрятная борода начинала седеть. В общем — нелепая фигура на горном склоне, в ярком свете луны, особенно если холодный ветер треплет на нем плащ и морозит уши. Ему больше подобало оказаться внизу, в мирной компании людей благородных, но не тех городских полуварваров. Но Изгнанник сейчас был здесь. Он взбирался по склону, и камешки с треском сыпались из-под его пальцев всякий раз, когда он хватался за стены или оскальзывался.
Даррелл Швайцер , Даррелл Швейцер
В конце концов он поддался тому, что прежде балансировало где-то между ехидными замечаниями и нездоровой увлечённостью. Во время многочисленных поездок, которые он совершал по рабочим делам, колеся по северо-восточной Пенсильвании, через Скрантон, Маунт-Поконо, Джим-Торп и Хоразин, а ещё заезжая в пределы штата Нью-Йорк, в Бингемтон и дальше, в Рочестер или Олбани, он начал подмечать, особенно в пути поздно ночью, когда оставался один-одинёшенек — насколько необыкновенно необитаемым, без каких-либо следов человечества, казался пейзаж, а цивилизация, в образе деревень, ферм или кемпингов, появлялась лишь в долинах. Гряда лесистых холмов, нескончаемо тянущаяся на мили и мили, выглядела совершенно первозданной. Как-то он шутливо заметил своей жене, что, если когда-нибудь по этим гребням пойдёт войско орков-захватчиков, и сумеет удержаться от стрельбы фейерверками и врубания своих бумбоксов на полную громкость, то они незамеченными доберутся чуть ли не до самого Гаррисберга — столицы штата. Иногда, зимой на закате, когда на фоне сверкающего неба вырисовывались силуэты безлистых деревьев, он фантазировал, будто краешком глаза замечает загадочные фигуры, мечущиеся между чёрными стволами; а ещё представлял, что свет из-за тех холмов исходит не только из этого мира.
Компиляция из рассказов Даррелла Швайцера, действие которых происходит в маленьком пенсильванском городке Хоразин или связано с ним.