Этьен Винтерфилд — лучший маг-следователь Глорихейма (СИ)

Остановить лодку я уже не мог, не хватало времени, а вот бросить в нее, в свою очередь, быстро слепленный снаряд вполне. Небольшая вспышка на миг осветила тех, кто в тот момент оказался на палубе. Двое мужчин и, к моему удивлению, женщина. Лица ее я не разобрал, успел заметить только меха и блеснувшие украшения. Один из мужчин тоже засветил всего лишь свой силуэт, но лицо второго я рассмотреть успел. Вполне обыкновенно лицо человека средних лет с тяжелым подбородком, прямым носом и близко посаженными глазами, к сожалению, мне незнакомого. Единственное, что мог сказать, при встрече я его обязательно узнал бы.

Однако ниточка, ведущая к заказчику похищенных накопителей, оказалась оборвана. Ни вытащенные из запертого мною склада наемники, ни Свирый со своими приспешниками ничего толком рассказать не могли. Вернее, говорили они много, и всю преступную цепочку вывода из фабрики накопителей выдали, и даже подельников, промышляющих нечистоплотными делишками, вне фабрики тоже. А вот о монсеньоре несли подозрительную ересь, называя, то сошедшим святым, то мессией, и благоговели перед ним как перед настоящим преступным королем. Впрочем, судя по описываемым ими возможностям этого монсеньора, это могло быть недалеко от истины. Требовалась длительная и кропотливая работа, чтобы проверить каждое из сделанных ими заявлений. Большие надежды возлагались на Таллира. Арестованный лично мною пятый заместитель — да, да, я не забыл про квалификацию и ее проверку — сначала молчал, но когда попытался заговорить, оказалось, что не может. Очередной запрещенный ментальный блок, чтоб его. В результате, с сильными головными болями арестованного доставили в специализированную лечебницу, не там он не пробыл и двух дней, так как был забран многоруким Орденом.

Я по горячим следам взялся за банду Свирого, чтобы хоть как-то отвлечься от представительницы этого самого Ордена, стоило покинуть стены фабрики, вернувшей себе свой суровый и неприступный вид. Уезжала она уже на следующий день, вместе с конфискованными у Таллира бумагами, при этом все время до отъезда ловко избегала всех моих попыток встретиться с ней наедине или заговорить не о деле. В последний раз мне с ней пересечься удалось уже практически в момент ее отбытия. Снова крыльцо, и снова ожидающий ее черный мотодиль.

— Вы опять уезжаете, — констатировал я несомненный факт, чтобы хоть чем-то прервать затянувшееся молчание.

— Вы правы, господин Винтерфилд, — ответила она и замолчала, теребя в руках какой-то свиток. Мимо прошла группа моих коллег из соседнего отдела, не преминув с самыми хитрющими физиономиями оглядеть застывшую композицию, а Карилл, которому я почти год назад дал добро на повышение, даже подмигнул. Увы, былая легкость, с которой я ранее решал подобные вопросы, с госпожой легатом мне даже не снилась.

— Вы мне что-то хотели сказать, господин Винтерфилд? — через некоторое время, достаточное для того, чтобы собрать у выходящих на улицу окон Управления всех бездельников, она первой нарушила напряженную тишину.

— Хотел, — честно ответил я, подходя ближе. — Хотел сказать, что больше всего на свете желал бы, чтобы вы не уезжали.

— Вот как, — еле слышно проговорила госпожа Сазеренн. — Нет, Молчите! Ничего не говорите! — вдруг почти крикнула она и нервно сжала свиток в кулаке, но сразу же, будто опомнившись, принялась его разглаживать. — Я знаю, у вас появились какие-то чувства ко мне.

— Совершенно верно, — я тут же откликнулся, радуясь, что она сама об этом заговорила. — Появились, — и рухнул в омут: — А у вас?

— Это невозможно, господин Винтерфилд, — глухо ответила она, кусая губы и снова внимательно разглядывая складки на бумаге. — Мы слишком разные, и у нас …. тоже разные пути в жизни.

«Разумеется, трудно найти кого-либо более непохожего, чем неустроенный в жизни маг и не монашка из Ордена? Но чем терр не шутит?!» — я сделал еще несколько шагов вперед и почти приблизился к ней почти вплотную. И плевать я хотел при этом на всех наблюдателей! Госпожа Сазеренн вздрогнула, но не отступила.

— Для меня это не имеет значения, — ответил я, пытаясь поймать ее взгляд, но она на меня по-прежнему не смотрела.

— Для меня …. имеет, — тихо, но твердо сказала она. — Это я и хотела вам сказать.

Я отступил на шаг. Лучше бы она залепила мне очередную пощечину! Что же, все было сказано, и я просто ждал, когда же она сядет в свой мотодиль и уедет, вполне возможно, что навсегда. Однако она все еще стояла в двух шагах от первой ступеньки и мяла свой свиток.

— Я понимаю, — снова начала она, выговаривая слова так, будто они давались ей с трудом, — что с некоторыми …. чувствами вам будет тяжело справиться самому.

Это уже было интересно.