Этьен Винтерфилд — лучший маг-следователь Глорихейма (СИ)

— Этьен?! — голос госпожи Сазеренн ощутимо дрожал, но рука, отхлеставшая меня по щекам, не дрогнула. Я был в шаге от того, чтобы тоже задрожать, только уже всем телом. Мысли о том, какое поведение достойно, а какое недостойно выросшей в монастыре девушки, давно выскочили из головы. Теперь я скорее думал о том, чтобы она и дальше пребывала в своих заблуждениях и не останавливалась.

— Господин Винтерфилд?! — ее губы, коснувшиеся моей щеки, показались мне до невозможности горячими.

«Еще!» — хотел крикнуть я, но молчал и почти не дышал. Наверное, потому, что знал, стоит мне открыть рот, как оттуда раздастся только предательский стон.

— Что же делать?! — беспомощно проговорила госпожа легат и снова двинулась вниз, а я все-таки не выдержал и застонал. К счастью, она не поняла, что явилось причиной этого стона.

— Вы живы?! Вы живы! Как я рада! Слава Единому, вы живы! — госпожа Сазеренн даже подпрыгнула от радости, а я прикусил губу, чтобы не застонать уже во весь голос. Знала бы она, насколько я был живой!

Я открыл глаза, и первым увидел перед собой размытое желтое пятно. С усилием моргнул пару раз и оно, наконец, превратилось в отдающее той же желтизной, однако радостное лицо орденской посланницы. Радостное, несмотря на опухшие от слез глаза, несмотря на до сих пор подрагивающие губы. И мне самому стало до невозможности радостно, радостно до слез в моих собственных глазах, до счастливой улыбки, появившейся по какой-то собственной воле, до боли в груди.

— Как вы…. — удалось выдавить мне из себя еле слышным хрипом, но она поняла.

— Как только он вас пихнул, и вы сюда полетели, я его крышкой от ящика по голове ударила, — быстро проговорила она. — А потом за вами сюда прыгнула.

— Вы исключительно храбры, госпожа Сазеренн, — проговорил я в ответ, все еще невозможно хрипя.

«Прыгнула за мной!»

Я был одновременно рад, горд несчастен. Потому как моей милой и храброй девочке вздумалось снова сдвинуться по мне вниз. И тогда, наконец, она начала что-то осознавать. По-крайней мере, лицо ее становилось все задумчивее и задумчивее.

— Что там у вас? — с подозрением вопросила она, нахмурившись.

— Ничего, — ответил я, надеясь, что этого окажется достаточно, и задумался над тем, как бы повежливее попросить ее с меня слезть.

— Как это ничего?! — возмутилась госпожа легат. — Я же чувствую.

— Это секрет, — ляпнул я, не подумав.

— Секрет?! — взвилась она. Надо же было произнести это слово, в долю секунды превращающее прекрасную девушку в движимого одним единственным чувством орденского легата! Былой радости оттого, что я оказался жив, разумеется, не осталось и следа.

— Почем вы все время от меня что-то скрываете, господин Винтерфилд?! — выпалила пытливая орденская посланница и, недолго думая, решила сама проверить, что я от нее прячу.

Безумно долгое мгновение мы смотрели друг на друга, и с каждой долей этого мгновения ее глаза расширялись все сильнее, как, впрочем, и мои, пока она, наконец, не осознала и с поражавшей меня и ранее ловкостью отскочила прочь.

А я наконец-то смог выдохнуть. А потом вздохнуть. Затем снова в некотором роде облегченно выдохнуть и перевести дух. Хватка у госпожи легата оказалась на удивление крепкой.

— Уберите это! — глухим голосом, тем временем, потребовала она.

— Не могу, — честно ответил я, размышляя о превратностях восприятия. Когда госпожа Сазеренн сидела на мне, я не чувствовал ничего, кроме того, что она во мне вызывала, но стоило ей с меня слезть, как сразу ощутил, что у меня болит и спина, и голова — я уже точно знал, что там немаленькая шишка — а на скуле, казалось, был очередной порез.

— Как не можете? — спросила госпожа легат с таким откровенным удивлением, что я невольно, и, преодолевая боль в шее — она-то откуда взялась?! — попробовал повернуть голову и найти ее взглядом. А ведь я до этого даже не задумывался над тем, куда мы попали. Света, исходящего из люка было достаточно, чтобы различить мрачные голые стены, железную дверь прямо напротив меня и девушку, прижавшуюся спиной к соседней стене.

— Вот так просто не могу, — ответил я и напомнил: — Вы же сами это вызвали, а не я.

После чего вдоволь полюбовался тем, как смятение на ее лице сменилось яростью.

— Вы злоумышленный наглец! — ввернула она. — Нахал, каких свет еще не видывал! Злостный бесстыдник….