Эти гениальные птицы

У больших синиц (Parus major) — маленьких птичек с ярко-желтой грудкой, широко распространенных по всей Евразии, — удивительная социальная организация, придающая новый смысл старой поговорке «птицы одного полета». Недавно исследователи из Оксфордского университета создали своего рода синичий Facebook — «матрицу контактов», раскрывающую структуру связей между отдельными птицами в популяции численностью около тысячи особей, обитающих в хорошо изученном лесном районе Уайтэм Вудз к западу от Оксфорда. Изучив регулярность контактов между отдельными птицами, исследователи обнаружили, что у больших синиц очень сложная сеть социальных связей: они собираются для кормежки в произвольно формирующиеся стайки на основе своих межличностных предпочтений.

Сложные социальные отношения обнаружены даже у кур. Уже через несколько дней после знакомства они формируют стабильную социальную группу с четкой иерархией. В действительности известным английским выражением «порядок клевания», которое сегодня используется для обозначения неформальной социальной иерархии, мы обязаны норвежскому зоологу Торлейфу Шельдерупу-Эббе, который обнаружил, что домашние птицы клюют зерна из кормушки в соответствии со своим местом в птичьей иерархии, где птицы, занимающие верхние ступени, пользуются значительными привилегиями в виде доступа к корму и безопасности по сравнению с находящимися на нижних ступенях.

КАК ЭТА сложная социальная жизнь с ее переплетением дружеских, семейных и иерархических отношений повлияла на птичий ум? Может быть, птицы обязаны своим быстрым, гибким умом не только сложным техническим задачам, которые ставит перед ними среда обитания, но и тесным связям и тем непростым требованиям, которые предъявляет к ним социальная среда? Эта так называемая гипотеза социального интеллекта в последнее время находит все больше сторонников среди ученых.

Впервые предположение о том, что социальная жизнь с ее высокими требованиями может способствовать эволюции умственных способностей, было выдвинуто психологом Николасом Хамфри, профессором Лондонской школы экономики, в 1976 г.

Хамфри занимался исследованием обезьян, которые постоянно жили группами по восемь-девять особей в его лаборатории. Их поместили в аскетичные металлические клетки, где у них не было ни игрушек, ни развлечений, ни каких-либо внешних стимулов в виде необходимости остерегаться хищников или добывать себе пищу (обезьян регулярно кормили), и Хамфри беспокоился, не повлияет ли такое бедное окружение на когнитивные способности молодых обезьян в негативном ключе. К его великому удивлению, несмотря на жизнь в стерильной, отупляющей среде, его подопытные неизменно демонстрировали острый ум и способность к решению сложных когнитивных задач. Как оказалось, у обезьян была прекрасная среда для развития интеллекта — их маленький коллектив.

«Однажды я внимательно понаблюдал за ними, — писал Хамфри, — и увидел, как детеныш, которого пытались отучить от груди, допекал свою мать, как двое подростков устроили шумную возню и как старый самец вычесывал самку, а другая пыталась занять ее место. И вдруг меня осенило: зачем этим обезьянам какие-то предметы, если они могут изучать сородичей и манипулировать друг другом? Они не подвергаются никакому риску интеллектуальной смерти, поскольку социальная среда обеспечивает им непосредственное участие в непрерывных диалектических, сложных противостояниях».

По словам Хамфри, эта богатая социальная среда представляет своего рода «обезьянью Афинскую школу» и требует от животных уникальных когнитивных навыков и социальных расчетов. Обезьяны должны уметь оценивать последствия своего поведения в группе. Составлять суждение друг о друге. Просчитывать вероятное поведение своих сородичей, отслеживать социальные отношения, определять иерархический статус и конкурентоспособность других обезьян, взвешивать преимущества и потери в ходе каждого взаимодействия. Более того, эти социальные переменные «эфемерные, нечеткие и часто и быстро меняются, поэтому требуются постоянные перерасчеты». Игра в такие социальные шахматы способствует развитию интеллектуальных способностей высшего порядка, утверждал Хамфри. Чтобы эффективно взаимодействовать со своими сородичами в группе, социальным животным волей-неволей пришлось стать «природными психологами».