Эти лживые клятвы

– Тебе нужны свидетели?

– Нет. Я хотел сделать это наедине, хотя бы потому, что мы должны поддерживать… физическую связь, пока узы не скрепятся.

Я прикусываю губу.

– Ты имеешь в виду секс?

Он ухмыляется и щиплет меня за бок.

– Не обязательно. Магия требует физического воплощения эмпатических уз. Некоторые связанные пары просто держатся за руки, но, когда связь романтическая, большинство пар позволяют моменту быть более интимным. Эта магия… сильная. Мощная.

– Надеюсь, когда-нибудь я это испытаю.

Я удивлена тем, как сильно поменялось мое мнение по поводу заключения уз. Но я не лгу. Я просто хочу быть с ним и забыть обо всем остальном. Возможно, у меня этого никогда не будет. Когда я сказала, что хочу взять от этой ночи все, я говорила совершенно серьезно.

– Больше всего я хочу именно этого, – он целует меня в макушку. – А пока… будь рядом. Я смогу тебя защитить.

Он обнимает меня крепче, и я понимаю: он думает, что я боюсь смерти. Но скоро он поймет, что мои секреты разлучат нас быстрее угрожающего зова банши.

* * *

Я больше не закрываю глаза. Убедившись, что Себастьян крепко спит, я выскальзываю из его объятий и встаю с постели.

Я натягиваю шелковые пижамные штаны и топ. Одежду упаковывали мои служанки – и все остальные мои наряды были с юбками. А я не хочу, чтобы что-то сковывало мои движения.

Каждый раз, когда я закрываю глаза, я вижу призрачную женщину в изорванном белом платье и ее развевающиеся волосы. Даже с открытыми глазами я слышу ее голос. Звук моего имени в ее голосе – жуткая песня, застрявшая у меня в голове.

Себастьян заснул, сжимая меня в объятиях. Он хочет меня защитить, но я не могу позволить, чтобы он был рядом со мной и правда попытался это сделать. Одновременно с песней банши я слышу, как утекает мое время.

Я знаю, что мне нужно сделать – и еще никогда мне не было так страшно.

Как же заманчиво передать судьбу Джас в руки Себастьяна.

Если бы он мог отправить кого-нибудь убить Мордеуса, его люди могли бы вернуть Джас. Хотелось бы мне верить, что он сможет это сделать, – но теперь я знаю, что Благие не могут причинить вред Неблагим. И я слишком много времени ничего не предпринимала.

Мне больно от того, что из-за меня Себастьян может потерять мать, но я не чувствую угрызений совести из-за того, что по моей вине может стать с королевой – только из-за того, какое горе это принесет ее сыну. Она мучает и порабощает целую расу фей. Ее проклятие – причина продаж и убийства бесчисленного количества людей. И все потому, что один мужчина разбил ей сердце. Себастьян будет горевать, и мне очень жаль, но я знаю, что должна сделать.

Я вытаскиваю зеркало из своих теней, возвращаю его в твердую форму и беру в руку.

– Покажи мне Джасалин.

Мне нужно ее увидеть. Мне нужно помнить, почему я предаю Себастьяна. Почему я, несомненно, направляюсь к своей собственной смерти.

Я вижу, как сестра лежит на каменном полу. Она спит; голова ее склонилась набок, губы потрескавшиеся. Я сжимаю зеркало крепче, и образ рябит, как отражение в пруду. Когда изображение проясняется, я вижу, как Джас лежит в большой кровати. Она спит на боку, завернувшись в пушистые одеяла, обхватив руками одну подушку и положив голову на другую.

Какой образ реален? Какому можно доверять?

Мне все равно нужна эта книга. Я убираю зеркало и выскальзываю в тень, чтобы направиться в библиотеку. Если мне повезет, я вернусь до того, как Себастьян проснется, и смогу притвориться, что не имею никакого отношения к исчезновению книги. Если не повезет, совсем скоро мне станет ясен смысл зова банши.

Я выхожу из своей комнаты и прохожу мимо стражи, охраняющей конец коридора. Я снова и снова прокручиваю в голове свой план.

Пожалуйста, Себастьян, не подозревай меня. А когда узнаешь правду, пожалуйста, не злись.

Двери библиотеки закрыты. Они заперты на замок и, без сомнения, охраняются, но я проскальзываю мимо них в тени и вхожу в библиотеку. Знает ли Себастьян, что я могу это сделать? Поймет ли он, что это я, когда обнаружит, что книга исчезла, а двери все еще заперты?

Красивая комната освещена холодным лунным светом. Я не слышу пения фей, но, закрыв глаза, могу вспомнить, как они пели в библиотеке в Золотом дворце и каково это было, когда Себастьян держал меня в своих объятиях и раскачивался в такт ангельской мелодии.

Я не закрываю глаз.

Я не позволяю себе вспоминать.

Я направляюсь прямо к книге.

Пока я не начала сомневаться, я кладу ладони на раскрытые страницы книги. Я помню предупреждение Себастьяна, но ничего не чувствую. Никакого магического толчка в моей крови – никакой опасности. Я осторожно закрываю книгу. Спрячу ее в тень и отправлюсь к Мордеусу.

Но в тот момент, когда я поднимаю книгу с пьедестала, она начинает двигаться и извиваться у меня в руках. Инстинктивно мне хочется бросить ее, и я еле сдерживаюсь, чтобы не сделать этого.