Эти лживые клятвы

– От статуса невесты этого мальчика тебя отделяет всего лишь несколько милых обещаний и моментов нежности. Это понимают все. – Я хочу начать спорить, но мне приходится прикусить язык. Не важно, что он думает обо мне или о моих отношениях с Себастьяном. Важно только, смогу ли я получить реликвии для короля, чтобы я могла вернуть Джас. Но Финн решил подразнить меня. – Разве жизнь в роскошном Золотом дворце не соответствует тому, что представляло себе твое смертное сердце?

Мои губы кривятся в презрительной усмешке.

– С чего ты решил, что мое смертное сердце вообще что-то себе представляло?

– Разве не все смертные девушки мечтают выйти замуж за прекрасного принца фейри?

– Какой же ты высокомерный осел! – я сжимаю появившийся в моей ладони шар тени. – Эта смертная никогда не мечтала об этом. Я не хотела сюда идти. Мне пришлось это сделать, когда король твоего двора купил мою сестру.

– Значит, Прета ошибается? И ты не испытываешь чувств к принцу?

– Я… – начала я. Испытываю. Но мои сложные чувства к Себастьяну Финна не касаются. Я злюсь, и на моей ладони начинает пульсировать шар тени.

– У меня нет никакого желания быть принцессой фейри. Если бы я знала, что Себастьян – фейри, мы бы никогда не стали друзьями. Он знал это.

Финн медленно ходит кругами вокруг меня, и я чувствую себя лошадью на рынке, которую оценивают со всех сторон.

– Конечно, ты простила ему его ложь, если надеешься выйти за него замуж и заключить с ним узы.

– Я не надеюсь выйти за него замуж, – рявкаю я. Мне приходится растопырить пальцы, чтобы удержать в ладони извивающийся шар тени, который продолжает расти. – Я не хочу быть принцессой. Я не хочу заключать узы с фейри – или с кем-то еще.

Он перестает кружить вокруг меня и встречается со мной взглядом.

– Значит, ты ни с кем не связана узами?

Я закатываю глаза.

– Это тебя не касается. Но нет. Я бы этого не допустила.

Финн опускает плечи. И если бы я не понимала, что происходит на самом деле, я могла бы подумать, что он испытывает облегчение. Но Неблагому принцу незачем так заботиться обо мне.

– Себастьян в итоге попросит тебя заключить с ним узы, – говорит он.

– Он знает, как я отношусь к фейри и к тому, как вы используете узы, чтобы контролировать людей. Этого не будет.

Я не смогу заключить с ним узы – даже если мне очень этого захочется. Нельзя, чтобы Себастьян столько знал обо мне: мне нужно будет обыскивать его замок, чтобы спасти Джас.

– И Мордеус тоже попросит. Помни, что единственный способ заключить узы – получить твое на это позволение. Если ты ценишь свою смертную жизнь, ты этого не сделаешь – никогда.

– Финн, это угроза?

– Это предупреждение, принцесса.

– Наша сделка не связана узами.

– Пока нет, но остерегайся интриг Мордеуса.

Интриг Мордеуса?

А интриг Финна?

Он делает глубокий вдох.

– Я могу попытаться тебе помочь. Однако мы с Претой ничего не знаем о смертных, которые владеют магией. Или о том, как магия работает в твоем случае.

– А почему это должно работать как-то по-другому?

Он поднимает брови.

– Потому что ты другая.

Он делает шаг вперед и хватает меня за руку. Он проводит кончиком пальца от внутренней стороны моего локтя вниз к запястью, как раз над тем местом, где я держу шар тени. Такая же дрожь пробегает по моему позвоночнику.

Он смотрит мне прямо в глаза, его губы приоткрываются. Долю секунды мне кажется, что он тоже это чувствует – как между нами пульсирует энергия, как появляется осознание, благодаря которому я чувствую себя более бодрой и живой, чем когда-либо.

«Это всего лишь магия», – говорю я себе. Но я не умею лгать.

Он снова проводит кончиком пальца по моей коже. Я делаю медленные, размеренные вдохи. Как же мне хочется, чтобы он меня отпустил. И он отпустил бы, если бы я попросила – я уверена в этом, – но я отказываюсь показывать, что он оказывает на меня такое влияние.

– Что будет, если тебя поранить? – спрашивает он.

– У меня потечет кровь.

Он кивает.

– И, пока рана будет заживать, твое тело будет производить больше крови. Но если рана слишком большая и глубокая, если ты потеряешь слишком много крови и твой организм не сможет ее восстановить, чтобы было, чему течь по твоим венам, – ты умрешь.

– Я знаю, как это работает, – ворчу я.

Он сердито смотрит на меня и снова проводит пальцем по моей руке. На этот раз я не могу сдержать дрожь.

– Для фейри магия – то же самое, что для вас кровь.

– Я не понимаю. У вас нет крови?

Но ведь это не так. Я видела, что у Себастьяна есть кровь – и иногда лично залечивала его небольшие раны.

– У нас есть кровь, но лечит нас магия, которая течет по нашим венам. Она, а не кровь, сохраняет нам жизнь. Тебе дает жизнь твоя кровь. А нам – наша магия.

Он смотрит на мои губы, и у меня перехватывает дыхание.

Он отпускает мою руку так же внезапно, как схватил, и отступает. Глядя в окно, он убирает волосы с лица, как будто готовится к тренировочному бою.