Эти разные, разные лица (30 историй жизни известных и неизвестных актеров)

Капитолина Ивановна была очень общительной женщиной. Она легко вступала в контакт с любым человеком и с удовольствием рассказывала о своих приключениях и встречах.

Никогда не отказывалась ни от какой работы. Она привыкла к тому, что все зависит только от нее самой, и помощи ждать неоткуда, поэтому до старости зарабатывала своей второй профессией — машинистки — на самых различных предприятиях. А когда подвернулась возможность вновь вернуться в театр, Капитолина Ивановна не чуралась никакой работы — ни массовок, ни безмолвных проходов по сцене. Она с удовольствием подрабатывала даже в Театре-студии киноактера, играя в «Грозе» одну из старух, сопровождавших странницу Феклушу. Причем работала она всегда потрясающе. Олег Шкловский рассказывал: «Когда мы, молодые актеры „Современника“, вчерашние выпускники театральных вузов, играли массовые сцены в спектакле „На дне“, мы любили смотреть на Ильенко. Мы восхищались ее образом жизни на сцене: вот она достает какой-то платочек, вот она мусолит какую-то горбушку, вот она бормочет под нос песенку — она действительно жила на этом самом „дне“! Мы пытались понять: как она это делает?! Как ей это удается?! Для нас работа с Капитолиной Ивановной была настоящей школой».

О себе она частенько говорила в третьем лице и очень любила свое редкое имя. «Вот есть одна артистка, — начинала она. — Неплохая артистка, я считаю. Капитолиной зовут. Но иногда она...» И начиналась очередная забавная история из жизни старой актрисы.

Зоя Василькова На фронте и в кино

Зоя Василькова — из тех актрис, чье имя незнакомо кинозрителям, но очень многое говорит кинодеятелям. Настоящий мастер эпизода, она работала с самыми именитыми и прославленными режиссерами, долгие годы оставаясь одной из самых снимаемых киноактрис. Порой Зоя Николаевна появлялась в кадре лишь на несколько секунд, а иногда это были и крупные роли, такие как императрица Екатерина в «Вечерах на хуторе близ Диканьки», лихая казачка Ульяна в «Когда казаки плачут», стервозная соседка Зоя Николаевна в «Детях Дон-Кихота», немка Гретхен в трилогии о «Сатурне», медсестра Надюша в картине «Твоя воля, Господи»... Она прошла войну, затем исколесила десятки воинских гарнизонов, неся солдатам встречу с русским театральным искусством, в начале восьмидесятых стала самым популярным лицом на финском телевидении — ее обаятельная героиня Нина Петровна легко и непринужденно обучала финнов русскому языку. Зоя Василькова — настоящий труженик, и общаться с ней — истинное наслаждение.

— Зоя Николаевна, долго ли вы искали свой путь в жизни? Не пришлось ли вам раздумывать, прежде чем принять решение стать актрисой?

— Да, актрисой я стала не сразу. Все дело в том, что по окончании школы, ровно в 17 лет, я записалась добровольцем на фронт. Даже не сдавала экзамены в десятом классе. И когда я была демобилизована для продолжения учебы, то поступила в Киевский архитектурный институт, потому что неплохо рисовала. Проучившись там семестр, я осталась недовольна — приходилось слишком много заниматься физикой, которую я терпеть не могла. Поэтому, имея хороший голос, от природы поставленный, звонкий, сильный, я ушла в музыкальное училище. Меня приняли сразу на второй семестр на отделение оперетты. Но однажды в зал, где я распевалась, вошел директор училища поинтересоваться, что это за голосистая студентка. Я представилась и сказала, что готовлюсь поступать в консерваторию. «Боже, зачем вам идти туда? У вас сегодня есть голос, а завтра нет! — воскликнул он. — Вот если ваши данные совместить с драматическими способностями, вы будете кладом для театра!»

Я подумала, решила, что кладом быть хорошо, и вместо консерватории поступила в Киевский театральный институт. Училась на русском отделении у Константина Павловича Хохлова.

— Жаль, что кино не воспользовалось вашими вокальными данными. Интересно было бы услышать, как вы поете.

— Спеть-то я могу и сейчас, только, боюсь, это уже не доставит удовольствия ни вам, ни мне. К сожалению, петь мне не пришлось ни в кино, ни в театре. Тогда было немодно, чтобы драматические актеры пели. У нас ведь одному Бернесу это дозволялось. Хотя в капустниках Театра киноактера у меня был замечательный номер: мы с Юрой Чекулаевым исполняли опереточные куплеты на злобу дня — о том, как актеров кино в кино не снимают.

Но голос свой я все равно профукала, так как совершенно не берегла горло: постоянно пела в госпиталях, на встречах с солдатами, на каких-то концертах. И когда я собиралась поступать в консерваторию, уже тогда мне было сказано: «Хороший у вас голос, но уже чувствуется его усталость».

— Зоя Николаевна, а как вы попали в Москву, во ВГИК?