Эти разные, разные лица (30 историй жизни известных и неизвестных актеров)

В послевоенные годы советский народ как никогда хлынул в музеи, театры, консерватории, библиотеки. Фронтовики тянулись наверстать упущенное. Институты и университеты наводнили молодые люди в шинелях и с медалями на груди. Тогда казалось, что молодежь отвоевала право именно на культуру и образование и надо как можно скорее воспользоваться этим правом, пока не помешало что-то еще. Расти! Расти над собой — вот главный лозунг конца сороковых.

К сожалению, этот порыв был недолгим. Поколение, видевшее войну детскими глазами, не разделило рвения отцов и старших братьев. Однако были и исключения. Женя Моргунов, например. Если дворовые мальчишки бежали на стадион или в кино, Женя прорывался в консерваторию: находил лазейки на заднем дворе, в туалете, знакомился со швейцарами или гардеробщиками. Денег на билеты у него не было. Все это в полной мере он получил только, прийдя во ВГИК, и уже через год на казенном фортепиано играл Первый концерт Чайковского. На слух!

На герасимовском курсе Евгений Моргунов был самым молодым. Фронтовик Сергей Бондарчук был старше него на семь лет. Они подружились и не разлучались до окончания альма-матер. Еще одним представителем сильной половины человечества на курсе был Глеб Романов, необычайно одаренный человек по части песен и танцев народов мира. Герасимов не стал устраивать им экзаменов — поверил. Он просто попросил ребят почитать или спеть что-нибудь. Моргунов читал главы из «Василия Теркина» — и читал, по воспоминаниям сокурсников, замечательно. Да и внешне он очень напоминал обаятельного русского солдата, такого как Алеша Скворцов — герой фильма «Баллада о солдате». Стройный, подтянутый, белобрысый, вечно улыбающийся, он не умолкая сыпал анекдотами и не уставал разыгрывать всех и вся, невзирая на возраст и должности. Он шел в консерваторию под руки с Лялей Шагаловой и Музой Крепкогорской, а вперед выталкивал узбека Акмаля и заявлял билетеру: «Это сын Хачатуряна, а остальные — со мной». Другая известная всем проделка юного Моргунова связана с троллейбусной остановкой. В час пик и тогда было весьма трудно втиснуться в общественный транспорт. Моргунов брал тумбу с надписью «Остановка» и относил ее метров на сорок дальше. У тумбы выстраивалась очередь. Водитель троллейбуса останавливался, естественно, на постоянном месте, где его поджидал один Моргунов. Он преспокойно занимал самое удобное место, а люди с авоськами бежали обратно, ругая ничего не понимающего водителя.

Моргунов предпочитал удивлять и восхищать именно в быту, а не на площадке или сцене. В образах он почему-то замыкался. Его энергия иссякала. То ли потому, что ему было неинтересно; то ли потому, что не чувствовал себя столь уверенно рядом с более старшими коллегами; то ли были какие-то другие причины. Но он предпочитал выкладываться «за кадром», оставаясь все тем же мальчишкой, каким его узнали вгиковцы в 44-м. Даже когда на курсе стали возникать романы, когда то и дело игрались свадьбы и случались размолвки, Женя Моргунов смотрел на это с присущей ему иронией и непосредственной юношеской улыбкой. Он сторонился глубоких и неглубоких чувств. И лишь со временем сокурсники разглядели в нем нечто большее, чем балагура и весельчака. За кажущейся легкомысленностью, как оказалось, скрывались нежные сыновнии чувства. Женя с необычайным трепетом заботился о своей матери, отдавая ей все свое свободное время и силы.

Он потеряет ее в тридцать три года, и только потом создаст свою новую семью. И скажет: «Теперь мама была бы спокойна, что я наконец осел, что я в семье...»

Конечно, Моргунов не ходил бобылем до тридцати лет. После ВГИКа он познакомился с женщиной, много старше его. Вава, Варвара Рябцева, была балериной Большого театра, жила в огромной, роскошной квартире на Кузнецком мосту, где преспокойно помещался даже рояль. Евгений любил водить своих друзей в эти хоромы, но больше его привлекали близость к Большому театру и круг знакомых любимой женщины, так сказать богема. Этот гражданский брак просуществовал больше десяти лет, причем и она, и он считали себя людьми свободными и не связывали себя какими-либо жесткими обязательствами. Евгений Александрович не порвал отношений со своей первой женщиной и тогда, когда создал свою семью. Они дружили, ходили друг к другу в гости, а когда Вава умерла, Моргунов взял на себя организацию ее похорон.

Но вернемся во ВГИК. Учеба была недолгой, уже в 45-м Герасимов вывез весь свой курс в Краснодон. Начались съемки «Молодой гвардии».