Эти синие глаза

Но позже, когда случилось чудо и Рейли удалось справиться с еще одной пуговицей, в свете камина перед ним предстали обе ее груди, чем он и воспользовался, и Бренне это уже не казалось неуместным. Казалось, что его ладони были созданы специально по размеру ее грудей, а пальцы — с единственной целью ласкать ее соски и груди, обе сразу или каждую в отдельности. Она понимала, что не должна позволять ему это, но ощущение было таким приятным, что она не смогла противиться. Особенно когда в тумане окутавшей ее страсти услышала звук, произведенный, несомненно, его горлом, который убедил ее лучше всяких слов в том, с каким благоговением он прикасается к ней и как давно, должно быть, он томился желанием.

Так почему бы ей было не позволить ему делать это? Господи, прикосновение его пальцев было столь сладостным, что ноги и колени ее стали совсем ватными.

Все остальные части ее тела реагировали на его прикосновения таким образом, что это привело бы в ужас девушек из лондонского семинара мисс Лэйвер для юных леди. Мочки ее ушей будто отяжелели, а груди жаждали его прикосновений еще до того, как руки его дотронулись до них.

Но и это было не все. Она ощутила какую-то странную тяжесть между ног, которая усиливалась с каждым прикосновением Рейли, с каждой лаской и оставляла след в ее теле в виде влаги в ее панталонах, в том месте, где клинообразно сходились швы.

Эта часть тела Бренны, казалось ей, жаждала прикосновений Рейли Стэнтона больше всего. И Бренна, будучи девственницей, не была настолько невежественной, чтобы не понимать, какой именно части тела Рейли жаждало потаенное место ее тела. Она ощущала прикосновение и нажим внизу живота, ощущала сквозь ткань платья и его бриджей.

Она полагала, что ей следовало бы прийти в ужас. Ведь возникла ситуация, в которой она была совершенно беспомощна, так как не имела ни малейшего опыта, позволившего бы ей принять какое-нибудь разумное решение. Но она отличалась жаждой знания истинного ученого, пересиливавшей все возможные опасения и страхи, не говоря уже о той тяге, том страстном томлении, о том неизбывном желании дотронуться до обнаженного тела Рейли и почувствовать его вплотную прижатым к своему.

И она сделала то, что сейчас ей казалось самым естественным, то, чего они оба так сильно хотели, — она положила руку на ту напряженную и выпирающую часть его тела, которая была заметна даже сквозь ткань его бриджей.

Должно быть, она вела себя правильно, потому что из горла Рейли вырвался какой-то сдавленный стон. он оторвался от ее губ и принялся целовать ее в шею и грудь, потом его губы сомкнулись вокруг одного из ее бледных сосков.

Бренна, пытаясь показать ему, сколь высоко ценит его благородство, ответила тем, что принялась расстегивать пуговицы его бриджей одну за другой, пока ее рука не оказалась внутри их и не обхватила ту его часть, что, как ей казалось, стремилась приблизиться к ней сколько возможно.

Она была крайне удивлена как размерами его органа, так и его толщиной, не говоря уже о том жаре, который исходил от него.

И тут с ней приключилось нечто странное, какой-то недостойный ученого нервный припадок при мысли о том, что ей еще предстояло, потому что Рейли, удивленный, но ничуть не раздосадованный ее действиями, внезапно подался вперед, обхватил ее бедра руками и, взвалив ее на плечо, как он уже делал сегодня, без дальнейших церемоний понес в спальню.

Возможно, возымело действие то, что его губы больше не прижимались к ее губам. Возможно, прикосновение ее груди к горячей коже его спины.

Возможно, воспоминание о том органе, который она так недолго держала в руках, но память о котором вес еще не уходила. Что бы это ни было, но она все-таки изыскала момент, чтобы сказать отчаянным голосом, хотя речь ее была крайне затруднена оттого, что он нес ее на плече вниз головой и голос ее казался несколько придушенным:

— Рейли, право же, я не считаю, что нам следует это делать. Возможно, нам стоит остановиться на мгновение и подумать. Это может привести к целому ряду всевозможных осложнений, а они не нужны сейчас ни одному из нас…

В ответ он положил ее на постель, а когда она попыталась приподняться, всем телом прижал к кровати.

Глава 19

— Я серьезно, Рейли, — сказала Бренна со все возрастающим беспокойством.

Однако это беспокойство оказалось кратким, и она забыла о нем в ту минуту, как его губы снова прижались к ее губам, а руки Рейли снова оказались на ее груди.

— Рейли, — ухитрилась все-таки пролепетать Бренна. — Подумай… нам обоим… предстоит столько работы…

Она убедилась, что, когда мужчина целует тебя в грудь, говорить становится весьма затруднительно. А чем, собственно, он занимается? — с трудом соображала она. Ей показалось, что его неутомимые пальцы, ухватив кайму ее платья, тянут его все выше и выше. Сначала он приподнял ее юбку, приоткрыв только лодыжки, потом колени, и наконец из-под края ее юбки показались кружева ее панталон, а потом и бедра и…