Эти удивительные животные

Восхищение Фрэнкса и его привязанность к муравьям не позволяют ему выбросить ни одну из его старых колоний («Признаюсь, я немного сентиментален, и мне очень сложно расставаться с ними»), хотя для многих экспериментов необходимо использовать новые колонии. Поэтому он со своей женой, исследовательницей муравьев Анной Сендовой-Фрэнкс, аккуратно складывают чашки Петри с муравьями в коробки из-под обуви и уносят их домой. Они хранят колонии у себя в гараже и ухаживают за ними, пополняя запасы их продовольствия и воды. В их гараже сейчас находится так много коробок с муравьями, что Фрэнкс сказал, краснея:

– Мы уже больше не можем ставить туда наш автомобиль. Но мне нравится, что муравьи живут с нами.

Даже находясь в гараже Фрэнкса, муравьи продолжали открывать ему свои тайны. Фрэнкс с женой обнаружили, что рабочие муравьи могут жить до шести лет, а королевы гораздо дольше. И на основе этого открытия Фрэнкс со своими студентами разработали новые эксперименты, чтобы исследовать вопрос о том, откуда муравей знает, что он должен делать на разных этапах своей жизни. Может ли молодой, неопытный (так называется недавно вылупившаяся особь) муравей вести бег в тандеме? Должен ли он изначально поучаствовать в одном из них или сможет справиться с заданием самостоятельно, если все старые муравьи ушли? Какое поведение является инстинктивным, то есть под влиянием генов, а какое – приобретенным?

– У нас еще много вопросов, – признался Фрэнкс, – и мы продолжаем искать на них ответы.

Дискуссия на тему открытия Фрэнкса способности у муравьев обучать продолжается до сих пор. Некоторые исследователи утверждают, что муравьи не обучают, поскольку они не улучшают навыков своих учеников; другие уверены, что муравьи просто передают информацию, как это делаем мы, когда рассказываем кому-нибудь о местоположении хорошего ресторана. Но есть и такие, кто считает, что лучше всего будет просто усовершенствовать определение понятия обучения, добавив к тому, что было, что-то новое. Согласно этому новому определению учитель должен будет оценивать уровень знания и незнания ученика, т. е. то, что чрезвычайно трудно определить без умения говорить. Такое узкое определение автоматически исключит из процесса обучения муравьев и всех других животных, кроме людей. «Подобная реакция весьма печальна и очень разочаровывает, – считает Фрэнкс, – особенно если учесть, что это новое определение будет заводить все исследования в тупик». В подготовленной вместе с Ричардсоном статье исследователь утверждает, что «некоторые ученые, призывающие внести изменения в определение обучения, стремятся навязать свое понимание особенностей данного процесса, которые характерны при обучении людей». По мнению авторов статьи, «наше понимание обучения позволяет сосредоточить внимание на основных сходствах среди различных видов животных, которые могут совершать нечто, похожее на обучение». Такой подход позволил бы исследователям «не рассматривать наиболее экзотические, крайние случаи [обучения], т. е. обучение у людей, как единственно возможный вариант».

Но не все ученые негативно отреагировали на исследования Фрэнкса. Многих его открытие вдохновило.

Когнитивный биолог Кевин Лаланд из университета Сент-Эндрюс в Шотландии и другие утверждают, что определение 1992 года, на основе которого Фрэнкс сделал открытие, что муравьи способны обучать, остается лучшим для оценивания данных способностей у других видов. По мнению Лаланда, если составить список всех видов, которые способны обучать или выполнять нечто подобное, как написано в этом определении, можно узнать много больше. Когда он и его коллеги составили такой список, «мы получили очень странный результат: способности к обучению были у муравьев, пчел, кошек, сурикатов [социальные хищники размером с белку, обитающие в пустыне Калахари в Южной Африке], пестрых болтунов [социальные птицы размером с голубя, также из Калахари] и даже у кур».

Получившийся список обрадовал бы самого Дарвина, поскольку из него следует, что способности к обучению у разных видов развивались независимо, а значит, утверждение, что более высокие когнитивные навыки должны развиваться последовательно, вверх по эволюционной лестнице – от низших к высшим видам, неверно. И тогда появляются новые вопросы, которые делают обучение предметом для дальнейших научных исследований. Что есть у этих животных общего, что побуждает их заниматься чем-то, похожим на обучение? Влияют ли определенные типы поведения или образ жизни на развитие этой способности? Лаланд считает, что влияет, и подчеркивает, что все эти виды социальны и живут в тесно связанных между собой семьях, где социальное обучение происходит иногда случайно, а иногда посредством имитации и коучинга.