– Я никогда не хотел стать следующей Джейн Гудолл, которая изучает шимпанзе в дикой природе, – признался Росс, хотя именно ее книга
Он не знал точно, откуда появилось это желание, ведь до двадцати четырех лет, пока не получил должность в Техасском университете, он ни разу не видел живого шимпанзе (а увидев, очень удивился тому, какие они были большие). Он просто чувствовал родство с животными, которых описывала Гудолл, и хотел помочь сделать жизнь лучше для тех особей, которые жили в зоопарках.
– Я не знал точно, как можно это сделать, – признался Росс, – но решил, что знание биологии мне не помешает.
Поэтому он получил степень по биологии в Гвельфском университете и, пока учился, каждое лето работал над проектом по улучшению условий содержания домашних свиней. Когда же Росс услышал, что ученым, изучающим колонии резус-макак на острове Кайо Сантьяго в Пуэрто-Рико, требуется помощник-волонтер, то решил немедленно использовать эту возможность. Это был его первый опыт работы с каким-либо приматом, и он провел весь следующий год, изучая поведение обезьян. Из Кайо Сантьяго он переехал в Техас, а затем в Йеркс, где и познакомился с молодым шимпанзе по имени Дрю.
Иногда ученый настолько сильно привязывается к какому-то одному животному, что эти отношения меняют его навсегда. У Джейн Гудолл такое произошло с Седобородым Дэвидом, первым шимпанзе в Гомбе, который принял ее, а Ирен Пепперберг отдала свое сердце серому попугаю Алексу, хотя вовсе не собиралась этого делать. Такая же история произошла у Росса с Дрю.
Фотография Дрю висит на стене офиса Росса, и каждый раз, когда он встает из-за стола, его глаза встречаются с глазами Дрю.
– Он олицетворяет все лучшее, что есть в шимпанзе, – говорит Росс. – Он был нежным, задумчивым и относился к людям так же, как к другим шимпанзе. У нас была сильная эмоциональная связь.
Значит ли это, что Дрю любил его? Росс кивнул:
– Или, может быть, я любил его.
В Йерксе Росс соорудил игровую площадку для шимпанзе. Дрю она понравилась, но он предпочитал занятия на компьютере, которые Росс и Блумсмит разработали как часть программы по изучению условий жизни шимпанзе. Чтобы заработать угощение, Дрю при помощи джойстика должен был на мониторе выбирать правильный ответ.
– У него это не очень хорошо получалось, – рассказывал Росс, – но ему все равно очень нравилось, потому что он тренировал свой ум, а главное, мы это делали вместе.
Однако после ухода Росса ни у кого из сотрудников не было времени продолжать играть с Дрю в его любимую компьютерную игру. Когда Росс вернулся в Йеркс спустя шесть лет, Дрю уже вырос и превратился в недовольного, озлобленного взрослого шимпанзе.
– Сотрудники настояли на том, чтобы я надел защитный костюм, прежде чем войти к нему в клетку, а ведь раньше мне никогда не приходилось этого делать, – вспоминал Росс. – Он стучал по своей клетке, и я крикнул: «Эй, Дрю, я иду к тебе. Приготовься. Я вхожу». Стук тут же прекратился. Наступила полная тишина. Я думаю, я даже уверен, что он узнал мой голос. Когда я повернул за угол, он уже ждал меня, там, где мы раньше вместе играли в игру с джойстиком. Я так растрогался, что даже заплакал. На его лице было написано удивление, а еще разочарование и растерянность.
Росс глубоко вздохнул и посмотрел на фотографию Дрю, прежде чем продолжить.
– Ситуация с Дрю меня очень расстроила. Я чувствовал, что подвел его, и больше не хотел, чтобы подобное повторилось. Именно из-за Дрю я стараюсь делать все возможное, чтобы жизнь шимпанзе здесь стала лучше.
В Йерксе Росс получил важный урок построения отношений с шимпанзе: «
Росс знал, что значит любить и потерять шимпанзе, и он понимал, что чувствует та женщина, расставаясь с двумя подростками шимпанзе. Кроме того, он знал, что действительно нужно ее шимпанзе, и надеялся, что сегодня утром она согласится с его планом. Но вместо этого она попросила еще немного времени, чтобы обдумать свои действия.
– Ну что ж, давайте познакомимся с Keo, – сказал он, вставая. – В любом случае он ждет, когда я скажу ему: «Доброе утро».