Эти удивительные звезды

— Встань, — сказал я.

Мне пришлось повторить это трижды, потому что звуковые фильтры робота были настроены на спокойный голос, а я волновался. Через минуту робот открыл глаза.

— Кай!

— Кто это?

— Я. Узнаешь? Мы не виделись давно.

— Да.

Я едва слышал его голос.

— Что с тобой?

— Это пройдет, — он с трудом распрямил плечи.

— Я за тобой, Кай. Ты должен мне помочь. Связи с Титаном нет. Мне не с кем больше посоветоваться. А задача трудная, очень трудная. Я должен проникнуть в корабль. В галактический корабль, ты понимаешь?

— Галактический корабль здесь?

— Да, здесь. На станции. Не знаю почему. Станция повреждена. Надо проникнуть в корабль…

Я еще раз объяснил ему все. Он молча стоял передо мной.

— Пойдем, — сказал я. У меня не было твердой уверенности, что Кай согласится. У роботов этой серии случались «заскоки», но он согласился.

— Да, пойдем.

Мы поднялись наверх, под прозрачный колпак наблюдательного поста.

— В корабль можно проникнуть только через энергетическое сопло, — сказал Кай. — Но тебе нельзя: там радиация. Гибель.

Я знал это. Сопло — единственный путь в корабль, но это был путь смерти.

И тут я услышал спокойный голос Кая:

— В корабль могу проникнуть я.

Я уже думал об этой возможности. За успех был один шанс из десяти, не больше. Устаревшая конструкция робота могла подвести, выйти из повиновения. И потом у пластинавтов странные, очень странные заскоки.

Но у меня не было выбора.

— Хорошо, — сказал я. — Будь осторожен и ничего не предпринимай самостоятельно. Слышишь, ничего не предпринимай самостоятельно!

Кай внимательно осмотрел квантовый резак, похожий на старинный пистолет.

— Иду, — сказал он, открывая люк. Он оглянулся: — Тебе лучше перейти к скорту. Безопаснее.

Я увидел яркий след ранцевых ракет, точно метеор, упавший на корабль…

Спокойный голос:

— Это я — Кай. Ты слышишь меня? Вывел антенну через сопло. Мы сможем поддерживать связь.

— Где ты сейчас?

— В отсеке реакторов. Прошел через ремонтные шлюзы.

Через минуту:

— Прорезаю путь к рубке.

Молчание.

— Кай, что-нибудь случилось?

— Нет… то есть…

— Ну, говори же…

— Их трое. Все они…

— Их трое. Все они…

— Говори, Кай!

— Они… или без сознания, или… Три девушки.

— Три девушки? Что с ними, Кай?

Внезапно я понял. Все понял! Это была «Амазонка», первый корабль с женским экипажем. Первый корабль, отправившийся в исследовательскую экспедицию к Проциону.

…Кажется, это было недавно. Совсем недавно. Мы вместе учились в институте космонавтики. Но Анна окончила навигационный факультет, а я факультет космической архитектуры. Мы часто встречались. Последний раз мы были вместе на Апшероне, в спортивном лагере института. Анна уже знала, что скоро нам придется расстаться, а я и не подозревал об этом.

Все лето мы тренировались в полетах на планерах. С завораживающей медлительностью внизу проплывали белые дома, инжирные рощи и виноградники. Я смеялся, болтал до изнеможения и не замечал, как ее глаза временами становились чужими и далекими. Анна прощалась с Землей, с голубым небом, со всем, что ее окружало. А я считал, что весь мир безоговорочно принадлежит мне, и безжалостно расправлялся с ее последними днями…

Потом я провожал Анну. На орбите Трансплутона ее ждала «Амазонка».

Маленький космодром на Байкале.

Здесь уже не было золотого апшеронского солнца. Вокруг только глухие таежные леса, прохладные ручьи и брусника. И восходы были холодные. По утрам на деревьях висел серебристый туман. Она ничего не сказала мне. Порывисто поцеловала в губы и ушла.

…Я вспомнил Анну, ее лицо, совсем еще детское, как тогда, на Каспии. Странное это было ощущение. Как мираж в пустыне. Легко ли знать, чувствовать, что она рядом. Что ты прожил большую жизнь, а для нее промелькнуло всего несколько лет. Что для нее все это только вчерашний день, а для тебя — далекое прошлое. И мне вдруг захотелось вернуть это прошлое. Дико захотелось!

* * *

— Одна дышит, — сказал Кай. — Одна жива… Пока жива…

— Дышит, жива… Кто она? Что с ней? Что можно сделать?..

Долгое, очень долгое молчание.

— Не знаю. Нельзя установить. Диагностическая машина повторяет одно и то же: — «Нужен покой». Вероятно, это какая-то неизвестная болезнь, машина ее просто не знает. Мне кажется, положение очень серьезное. Пройти в шлюзовую камеру не могу, энергия квантового резака израсходована.

— Кай, что произошло на корабле? Что там вообще случилось? Найди записи корабельного журнала.

— Записи стерты, — немного погодя сказал Кай.

— Стерты? Странно…

«Кристалл!» — вдруг вспомнил я.

— Кай, осмотри дешифратор. Там должен быть кристалл с записью.

Кристалл применяли в чрезвычайных случаях, когда надо было надолго сохранить особо важное сообщение. Сколько мертвых кораблей летучими голландцами блуждают в пространстве! И в каждом есть кристалл — надежное хранилище последней информации.

— В дешифраторе кристалла нет.

— Значит, он должен быть… у кого-то из них.

В последнюю минуту они должны были использовать кристалл, думал я.

— Есть, — сказал Кай. — Кристалл у нее в руке.

— Вложи кристалл в дешифратор.