Эти земли полны волшебства

Был уже вечер. Крылатый так и не ушел никуда от Барка. Они не спали допоздна, доедали сваренный Крылатым суп, выходили на крыльцо посмотреть на звезды. Колокольчики звенели на шее Крылатого, придавая ему сил и уверенности. Вот так в один день наступили перемены, которых он так долго ждал. Зима кончилась. Крылатому казалось, он знает, что делать дальше.

Глава 22. Чудеса вокруг Мюрлы

У Мюрлы уже с утра было много дел. Разобрать вещи на чердаке, посадить рассаду, вычистить крылечко от весенней слякоти. Еще он планировал испечь первый весенний пирог с овощами и сыром.

Маленький гном бегал по домику с метлой, то и дело останавливаясь и выметая пыль и паутину из самых укромных уголков. Он мурлыкал себе под нос какую-то бодрую песенку, и был очень вдохновлен окончанием зимы.

За эту зиму с ним действительно много всего произошло. Мюрле даже казалось, что прошла не одна зима, а несколько, такая она была насыщенная! Теперь с ним жил попугай Кресс, с которым они очень подружились и вместе пытались разгадать все загадки. Одной из таких загадок стала маленькая фея Гли-гли, которую они приютили у себя на исходе зимы.

Кресс и Мюрла наблюдали за феей во все глаза. Вот уж действительно это было необычное существо! Гли-гли совсем не отличалась покладистым характером. Она часто дулась и обижалась на что-то только ей ведомое. Она была придирчива к еде и вообще ела крайне мало, чем приводила наших друзей в недоумение, ведь Мюрла был отменный кулинар, и Кресс заметно округлился за эту зиму, постоянно поедая какие-нибудь вкусности. Гли-гли часто играла в только ей ведомые необычные игры, сразу завела в доме Мюрлы множество своих маленьких ритуалов и традиций.

Как-то Мюрла спросил ее: «А почему у тебя такое необычное имя — Гли-гли?». Фея ответила, что это даже не имя, а прозвище, которое закрепилось за ней. Имя свое она не помнила, оно исчезло, когда фея осваивала речь. В то время она радостно и бойко болтала «гли-гли-гли-гли-гли». Никто не понимал, что это значит, но фея не обращала на это никакого внимания и продолжала увлекательный монолог на своем собственном языке. Позже она, конечно же, освоила другие звуки и научилась складывать слова, но неизменное «гли-гли» стало ее новым именем.

Растаявший снег каплями стекал с крыши, барабанил по карнизам и крылечку, солнечный свет пробивался сквозь узорчатые ветки березок, воздух был вкусный и заметно потеплевший, а птицы пели на все голоса, громко и радостно. Мюрла щурился от солнца, улыбался и убирал с крылечка мокрый липкий снег. Ему хотелось подпевать птичкам и пританцовывать вокруг лопаты. Мюрла ушел в свои мысли, чистил дорожку перед домом, смотрел, как в каплях воды преломляется свет, когда они падают вниз и разбиваются на множество переливающихся разными цветами брызг. Вдруг он поймал себя на том, что находится в тишине — птичий гомон прекратился, лишь монотонно капала вода и шумели деревья.

Мюрла огляделся. Лес как лес. Ничего не изменилось, но при этом что-то настораживало его. Пожав плечами, Мюрла продолжил свои дела. Дорожка и крыльцо были уже совсем чистыми, гном сходил в дом и принес оттуда весенний оберег, который нужно было повесить перед входом. Это было изображение на медном диске переплетенных зеленых веточек, в центре которых находилась птица. Мюрла разместил эти символы на двери и ощутил благодарность своему лесу за окончание зимы и приход новой весны. И в этот момент он ощутил, что кто-то наблюдает за ним. Бывает иногда такое чувство, что кто-то будто сверлит взглядом твою спину, от чего хочется одновременно и спрятаться подальше, и узнать, кто же это. Страх и любопытство часто ходят рука об руку, что поделать, это рождает азарт и желание рисковать.

Мюрла очень не любил, когда в привычные будничные дела что-то вмешивается и вырывает его из потока мыслей. Обычно гном не просто подметал или готовил, а размышлял, глубоко погрузившись в себя и ведя сложные диалоги с кем-то из своего внутреннего мира. Мюрла спорил, недоумевал, что-то доказывал невидимому собеседнику и возвращал тем самым себе внутреннее равновесие. Вот и сейчас он наводил порядок вокруг дома, радуясь приходу весны и думая о том, что же она принесет ему.

Подумать и правда было о чем, а внутренний собеседник сыпал вопросами, на которые Мюрла затруднялся ответить. Итак, Мюрла размышлял о новой обитательнице своего домика — о фее Гли-гли. Это было очень странное и трогательное существо, явившееся из тумана. Не тот ли это был туман, о котором шла речь в легенде об этом лесе? Мюрла представлял себе, что когда-то очень давно эти места тонули в таком же густом тумане, который защищал от посторонних глаз что-то очень волшебное и таинственное. До недавнего времени жизнь в лесу казалась Мюрле хоть и приятной, но довольно однообразной и даже скучноватой. А теперь одно за другим стали происходить разные события, и какой-то голос внутри Мюрлы призывал подумать об этом, понять, откуда вдруг взялся туман и почему Гли-гли связана с ним.