Этичный убийца

Как бы там ни было, но я оказался далеко не единственным ее поклонником. Даже Ронни Нил, который так любил посетовать на необходимость сталкиваться каждый день с «цветными», не мог отвести глаз от Читры. Вот и тогда он встал со своего стула и подошел к ней — запросто.

Он обратился к девушке совершенно непринужденно, не смущаясь и не задумываясь. Я не слышал, о чем они говорят, уловить удалось лишь слова Ронни Нила: «Привет, крошка!», на которые Читра ответила улыбкой, как будто услышала комплимент.

Меня охватило приятное чувство негодования: приятное потому, во-первых, что оно было мне знакомо, а во-вторых, потому, что не имело никакого отношения к убийству, мысль о котором мне удалось затолкать в маленькую аккуратную ячейку где-то глубоко в подсознании. Я отлично понимал, почему Читра нравится Ронни Нилу: ведь она красавица. А ему этого достаточно. Но что приятного могла Читра найти в беседе с таким откровенным придурком, как Ронни, оказалось для меня загадкой. Сама она была человеком совершенно иного склада: об этом свидетельствовали и ее спокойная сдержанность, и скептические взгляды, которые она бросала на Игрока, и исходившая от нее волнами доброта, в то время как Ронни Нил, напротив, славился своим злонравием.

Я почти ничего не знал о ней, но уже свято верил в ее ум и проницательность. Однако нельзя было забывать, что она приехала из Индии. Конечно, она жила в Америке с одиннадцатилетнего возраста — об этом я узнал во время нашего короткого разговора, на который мне удалось ее вызвать с помощью разнообразных уловок субботним вечером, в прошлые выходные. Но родилась-то она в другой стране!

Английский Читра начала изучать еще до приезда в Штаты и говорила на нем очень неплохо, хотя явно воспринимала язык немного формально, как это обычно делают иностранцы: они как будто постоянно ждут подвоха, боятся оступиться; прежде чем сказать что-нибудь, им всякий раз приходится принимать решение и вспоминать законы грамматики.

Мне казалось, что, раз Читра — иностранка, она может не разглядеть ту гнойную, ублюдочную сердцевину, которая скрывается под обликом Ронни Нила. Белых голодранцев в Оттардинашпуре — так назывался городок, из которого, как поведала мне Читра, эмигрировала ее семья, — наверняка не водилось. Разумеется, там должны были встречаться свои, особенные отморозки, специфически оттардинашпурские — отморозки, которые, только войдя в какой-нибудь оттардинашпурский бар или ресторан, тут же дают всем вокруг знать о том, что они именно отморозки. Но чужаку — скажем, заезжему американцу — наверняка было бы трудно их распознать. Читра, конечно, была умница, но Ронни Нил мог оказаться для нее все равно что письмо на чужом языке, поэтому я решил присматривать за ней, чтобы в случае необходимости сразу прийти на помощь.

Ронни Нил присел рядом с ней, и они принялись тихо беседовать. Я не мог расслышать ни слова из того, что они говорили, и меня это бесило. Я даже решил было встать, подойти к ним и вклиниться в разговор, но идея эта показалась мне не слишком удачной: я прекрасно понимал, что буду выглядеть полным идиотом и положение мое от этого только ухудшится.

Пока что дела у меня шли не так уж плохо. На прошлой неделе, наскоро откупорив пару жестянок пива «Миллер» и высосав их содержимое, я набрался смелости, подсел к Читре и как бы невзначай представился. Она внимательно выслушала мои советы о том, как следует продавать книги, посмеялась над несколькими байками из истории моих книготорговых похождений, и это был настоящий смех — искренний, заразительный, почти судорожный, он сотрясал все ее тело. Читра же, в свою очередь, рассказала мне о том, какие книги она любит, о том, что с осени она станет учиться в колледже Маунт-Холиок [Маунт-Холиок — частный колледж высшей ступени для женщин в г. Саут-Хэдли, штат Массачусетс] и уже решила, что в качестве профилирующих возьмет сразу две специальности: сравнительную культорологию и философию. Она сказала, что ей нравится жить в Штатах, хотя очень не хватает индийской музыки, привычной дешевой еды, какой торгуют на улицах, и манго десяти разных сортов, которые в Индии можно купить на каждом рынке. Словом, разговор получился исключительно приятный и многообещающий, одна беда: когда я отважился его завести, было уже два часа ночи, и как только мне наконец удалось немного унять нервную дрожь, Читра вдруг решительно объявила, что ей совершенно необходимо хотя бы немного поспать.