Этичный убийца

Яйца у начальника полиции все еще побаливали. Да, боль не прошла, хотя дело уже пошло на поправку. По крайней мере, он был уверен, что сегодня гораздо лучше, чем вчера. Он осторожно засунул руку себе в штаны, слегка надавил на мошонку, и его тут же пронзила боль – вот дерьмо! – но, похоже, все-таки менее острая, чем в прошлый раз. И Паккен еще смеет над ним издеваться! Грешно смеяться над офицером, который пострадал на боевом посту. Нужно быть поганым куском дерьма и к тому идиотом, чтобы ржать в такой ситуации.

Но Доу полагал, что Паккен вовсе не идиот, а просто желторотый юнец. Ведь его родной дядюшка, Флойд Паккен, стоял, так сказать, у самых истоков Медоубрук-Гроув.[38] Именно он придумал это нелепо-поэтическое название – «Роща возле ручья, текущего через луг», хотя во всей округе не было ни лугов, ни ручьев, ни рощ. И все же звучало это гораздо лучше, чем, например, «Трейлерный парк, заваленный поросячьим дерьмом». И именно Флойду принадлежала идея добиться для этого парка статуса независимого муниципального образования, а значит, ввести ограничение скорости для проезжающих автомобилей, что приносило очень неплохие доходы. В результате все «горожане» были обеспечены бесплатным газом и электричеством, а это очень немало. Особенно летом, когда кондиционеры работают на всю катушку. Водопроводная вода была тоже бесплатной, как и основные услуги телефонной связи. Кроме того, три-четыре раза в год в городке проходили большие праздники с барбекю, по весне – карнавал, для детей – шумные забавы на Хеллоуин и всеобщее гулянье четвертого июля,[39] на которое даже приглашали парочку известных исполнителей музыки в стиле кантри. Так что жителям городка повезло все-таки больше, чем свиньям, которые утопали в дерьме и соседство которых тем не менее приходилось терпеть ради всех этих благ. Точнее сказать, горожанам пришлось смириться с запахом свиней и их дерьма, поскольку свиноферма и земли, принадлежавшие семейству Доу, также входили в состав нового муниципального образования.

Ежегодно городская администрация, состоявшая в основном из мэра, обнародовала отчет о доходах городского бюджета, основными источниками которого были штрафы за нарушение правил дорожного движения, а также о расходах, в число которых входили налоги, оплата всевозможных услуг и заработная плата. Все цифры были аккуратно сбалансированы и подбиты; иногда даже удавалось перекинуть пару долларов на следующий год – почему бы и нет? Впрочем, отчетом этим никто особенно не интересовался, и, насколько было известно Доу, никому даже в голову не приходило задаться вопросом: а не чушь ли все это? И зря, потому что это была именно чушь.

Флойд был человек смекалистый, и, провернув всю аферу, он, естественно, сам стал у кормила. Доу всегда подозревал, что помимо очень неплохой официальной зарплаты у Флойда есть и другие доходы. Зарплату эту, впрочем, никто бы не решился оспорить, учитывая неоценимые заслуги Флойда перед городом.

Итак, Доу о многом догадывался, и ничего удивительного нет в том, что именно он занял место Флойда на посту мэра и начальника полиции после того, как всеобщий благодетель был убит в компании четырнадцатилетних кубинских шлюх во время одного из своих отвязных загулов.

После того как Доу проработал пару месяцев, внимательно изучая все записи своего предшественника и прослеживая пути денежных потоков, он пришел в полный восторг от гениальности Флойда. Но два месяца спустя он уже внутренне смеялся над Флойдом, который явно не умел мыслить в крупных масштабах. Левые доходы Флойда составляли двадцать-тридцать тысяч в год. Что ж, очень похвально – да благословит Господь его скромную душонку! Три года спустя Доу удалось увеличить эту сумму втрое. Легко. И дело продолжало идти в гору.

Если рассчитать все верно, быть терпеливым и не делать глупостей, то можно строгать и по сто штук в год. А как накопится миллиончик – можно будет и о пенсии подумать. Доу уже положил глаз на Каймановы острова и даже разместил там свой нынешний капитал в сто тридцать тысяч. Там он купит себе дом и проведет остаток дней, попивая клубничный дайкири и трахая туристок. Перспектива неплохая, ничего не скажешь.

И вроде бы все шло отлично – по крайней мере до сих пор: и афера с билетами, и договор с Б.Б. Поэтому Доу было противно от одной мысли, что придется просто сидеть здесь и ждать, не нарисуется ли где-нибудь эта журналистка из Майами. Вообще-то, он по собственному опыту знал, что большинство женщин в таких случаях держат рот на замке – так уж они запрограммированы, вроде роботов каких-нибудь. Чем хуже с ними обращаешься, тем меньше вероятность того, что они постараются тебя за это наказать. Можно, конечно, и переборщить, как вышло, например, с его бывшей женой, но обычно они просто утираются и живут дальше, потому что знают: иначе им самим же придется несладко.

Многие ли из них в самом деле готовы довести дело до суда? Они ведь знают, как это бывает.