Этика и психология науки. Дополнительные главы курса истории и философии науки: учебное пособие

Чарльз Дарвин по воле отца-врача сначала учился медицине в Эдинбургском университете, а потом теологии в Кембридже. Однако большую часть времени тратит не на эту учёбу, а на любимые занятия – охоту, геологические, ботанические, энтомологические и зоологические экскурсии. Главным делом его жизни стало кругосветное путешествие в качестве исследователя-натуралиста на корабле «Бигль» (1831–1836), где он собрал материалы для своей теории эволюции.

Предшественник теории относительности, самый универсальный математик всех времён и народов Анри Пуанкаре перенёс в детстве дифтерит с тяжёлыми осложнениями вплоть по временного паралича ног; лицей (французскую среднюю школу) он закончил с оценками «удовлетворительно», провалив контрольную работу по математике.

Сам А. Эйнштейн тоже вроде бы плохо учился в школе.

В раннем советском периоде не дали закончить университет многим выходцам из «бывших» – дворян, капиталистов (Например, сыну банковского служащего М.М. Бахтину). Средней школы не закончил и нобелевский лауреат И.А. Бродский. С.Д. Довлатова отчислили с третьего курса филологического факультета ЛГУ за академическую неуспеваемость. Нашему лучшему детскому поэту и знатоку творчества Н.А. Некрасова Чуковскому тоже не дали закончить гимназии, выгнали как «кухаркиного сына», а кончилась эта некрасивая история, правда, спустя шесть десятков лет, мантией и шапочкой почётного доктора Оксфордского университета в Англии, Государственной премией СССР, всемирной известностью как учёного-литературовед а и писателя. Тогда уже никто не спрашивал у Корнея Ивановича аттестата о среднем образовании. Если порыться в историографии разных наук и искусств, сыщем и многие другие примеры талантливых «недоучек».

Впрочем, всё это исключения. Абсолютное большинство учёных получило и среднее, и высшее образование; почти все успешные исследователи заслужили блестящие результаты в своих аттестатах. Троечникам, по большому счёту, не место в науке. Более того, есть такие сложные и ответственные области исследований (вроде физики или всё той же медицины), где невозможен уже никакой самоучка, будь он хоть семи пядей во лбу. В прошлом, в период становления науки и техники, да, таковые встречались. Вроде курского купца, ставшего сам по себе неплохим астрономом, Фёдора Алексеевича Семёнова[57]; или же величайшего изобретателя Т.А. Эдисона, нигде ничему не учившегося, но облагодетельствовавшего человечество лампочкой накаливания и другими фундаментальными инновациями. В области техники самоучек-изобретателей поначалу вообще было едва ли больше профессиональных инженеров. Впрочем, это уже несколько другой разрез темы (См. ниже о профессионалах и дилетантах в науке).

О бывших троечниках, попавших таки в науку и образование, – особый разговор. Они в абсолютном своём большинстве не составляют там погоду, хотя бы потому, что отбор в аспирантуру и на работу чаще всего лимитирован академической успеваемостью кандидата. Есть (кое-где) бывшие троечники – неплохие исследователи; есть (много где) – явно занимающие в науке чужое место (см. ниже филиппику А.А. Формозова на тему «Бедная Маша!»). В целом времена самоучек и недоучек в науке давно прошли. Другое дело, что образование само по себе ещё не гарантирует успеха в дальнейшей профессиональной деятельности. Без природного дара и железной воли никакому выпускнику Гарварда или МГУ учёным не стать. Но шансов на это у питомцев учебных заведений такого ранга будет гораздо больше. Впрочем, немало выпускников самых элитных учебных заведений пополнили армию посредственностей.