Этика пыли

Милые дети! Не в этом выражается терпение. Сложенные руки не всегда покорные. Терпение, которое улыбается при виде страдания, обыкновенно стоит, ходит или даже бегает: оно редко сидит, хотя ему, бедному, и приходится иногда делать это на памятниках, или как даме у Чосера, что «… неподвижна и бледна, смиренно восседала на песке»[12]. Но мы еще не подошли к этому сегодня. А не посвятить ли нам это дождливое утро выбору формы, в которую вам предстоит кристаллизоваться? Ведь мы о ней пока и знать не знаем.

Дети, олицетворявшие покорность, поднимаются с пола, не выказывая особого терпения. Общее одобрение.

Мэри (ей вторят несколько девочек). Именно об этом мы и хотели вас попросить.

Лили. Мы рассматривали кристаллы в книгах, но все они такие страшные.

Профессор. Да, Лили, нам не миновать некоторых ужасов, это правда. Путь к истинному знанию не может быть сплошь усеян розами и устлан мягкой травой – всегда приходится карабкаться по голым откосам. Вот вы находите чересчур страшными книги о кристаллах, и я согласен, что таковы они в большинстве своем, и мы лишь изредка будем прибегать к их помощи. Вы знаете, что, поскольку нельзя же вам стоять на головах друг у друга, вы можете изображать только часть кристалла – ту фигуру, которую он представляет в разрезе. Мы выберем что-нибудь очень легкое. Изобразите, например, алмаз.

Изабелла. Нет-нет, мы не станем изображать алмазов.

Профессор. Нет, станете, Изабелла. Алмазы прекрасны, если только ювелиры, короли и королевы не портят их. Вы будете изображать алмазы, рубины, изумруды и горный хрусталь. В одном из них середину займет Лили, что будет, конечно, вполне в порядке вещей, а в другом – Катрин, от чего мы будем ожидать самых лучших результатов. Вы можете также изображать флюорит и кальцит, и золото, и серебро, и живую ртуть, хотя живости в вас и так достаточно.

Мэри. Только, знаете, от всего этого голова идет кругом: нам, право, нужно взять карандаши и бумагу и начать дело по порядку.

Профессор. Погодите, мисс Мэри! Раз классная комната сегодня свободна, я попробую дать вам некоторое понятие о трех больших группах, или классах, кристаллов, в которые входят все остальные. За основу можно будет взять только одну фигуру, и ее мы начертим за пару минут, с общей же идеей лучше познакомиться предварительно. Я должен показать вам много минералов, так что приготовьте мне три стола, обращенных к окнам, чтобы разложить образцы. Мы разложим каждую группу кристаллов на отдельном столе.

Первый перерыв, во время которого начинается суета – двигают покрытые сукном столы. Виолетта, не обращая особого внимания на то, что происходит вокруг, пробирается в угол и просит уединения, так как хочет подумать.

Виолетта (через какое-то время). Как странно, получается, что все делится на три части!

Профессор. Все не может делиться на три. Плющ не делится, а трилистник делится.

Виолетта. Но, по-видимому, все самые изящные вещи делятся.

Профессор. Фиалка не делится.

Виолетта. Нет, конечно! Но я говорю о больших предметах.

Профессор. Я слышал, что земной шар делится на четыре части.

Изабелла. Хорошо, но вы говорили, что на нем совсем нет делений. Может быть, его можно разделить на три.

Профессор. Если бы он был разделен не более, чем на три части – я говорю о его наружной поверхности, – то на нем хорошо было бы жить. А если бы его внутреннее пространство состояло только из трех частей, то на нем скоро совсем нельзя было бы жить.

Дора. Так мы никогда не доберемся до кристаллов. (В сторону, Мэри.) Он увлечется политэкономией, прежде чем мы узнаем что-нибудь о кристаллах. (Громко.) Итак, кристаллы делятся на три разряда?

Профессор. Нет, но для лучшего ознакомления с ними их можно разделить на три большие группы, которые, в свою очередь, делятся на другие, более мелкие.

Лили (печально). И на многие другие? Неужели нам придется изучать все?

Профессор. На бесчисленное множество, так что всех вы изучить не сможете.

Лили (с большим облегчением). Значит, мы будем изучать только три?

Профессор. Конечно! Но я не удивлюсь, если, познакомившись с этими тремя группами, вы пожелаете познакомиться и с некоторыми другими. Кэти, у вас сегодня утром порвались коралловые бусы?

Катрин. Ах! Кто вам сказал? Да, порвались, когда я прыгала. Мне их очень жаль.

Профессор. А я рад. Не можете ли вы принести эти кораллы?

Катрин. Я потеряла несколько бусинок, но остальные у меня в кармане. Не знаю только, смогу ли я их достать.