Читаем Этика Шопенгауэра полностью

По Шопенгауэру, "всякое действие возникает из двух факторов: внутреннего и внешнего, именно, из первоначальной способности того существа, которое служит объектом действия, и из определяющей причины, которая принуждает эту способность проявиться теперь и здесь. Первоначальная способность предполагается всякой причинностью и всяким из нее объяснением... Причины всегда определяют всего только временные и местные условия для проявления исконных, необъяснимых сил, при предположениях которых они только и бывают причинами, т.е. с необходимостью производят известные действия". Сила природы - вот "первоначальная способность" тех явлений, с которыми имеют дело физика, химия и вообще естественные науки. В царстве мотивов роль сил природы играет характер. "Индивидуально определенные свойства воли, благодаря которым ее реакция на один и тот же мотив в каждом человеке оказывается разной, образуют то, что называется характером человека, при том, так как он известен не a priori, а лишь из опыта, - эмпирическим характером...35>> Он точно так же лежит в основе всех вызываемых действий, как общие силы природы - в основе действий, вызываемых причинами в теснейшем смысле слова, а жизненная сила - в основе действий от раздражений. И как силы природы, так и характер отличается изначальностью, неизменностью, необъяснимостью". Он постоянен и врожден. "Человек никогда не меняется: как он поступил в одном случае, так при совершенно одинаковых обстоятельствах (к которым, однако, принадлежит и правильное знание этих обстоятельств) будет он и опять всегда поступать... Арена и область всякого исправления и облагорожения простирается исключительно на познание... Но более, чем на исправление познания, не простирается никакое моральное воздействие, и намерение устранить недостатки в характере человека путем речей и нравоучений, преобразовывать самый его характер, его подлинный моральный облик, вполне равносильно попытке помощью внешних воздействий превратить свинец в золото или тщательным уходом заставить дуб приносить абрикосы... Добродетели и пороки врожденны. Корень всех наших добродетелей и пороков лежит во врожденном характере, этом подлинном ядре всего человека... Характер безусловно неисправим".

Таким образом, "наши поступки совершенно неизбежно вытекают из сопоставления характера с мотивами. Во всех случаях внешние причины с необходимостью вызывают то, что скрывается в данном существе: ибо последнее не может реагировать иначе, чем в согласии со своей природой... Закон этот, которому подчинены все вещи на свете, был выражен схоластиками в формуле operari sequitur esse, т.е. действия, или активные проявления любой возможной вещи не могут быть ни чем иным, кроме как следствием ее природы, которая и сама-то даже познается лишь в них". Отсюда несомненно, что

Hab'ich des Menschen Kern erst untersucht,

So weiss ich auch sein Wollen und sein Handeln.

Итак, "с известной точки зрения, которую устанавливают объективно и a priori обязательные мировые законы, мир со всем, что в нем находится, представляет собою бесцельную и оттого непонятную игру какой-то вечной необходимости, непостижимой и неумолимой Ананке".36>>

Перейти на страницу:

Похожие книги

Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное