Этикет & шпионаж

— Ты уверена, что нам стоит вмешиваться? Разве не взрослые должны все уладить?

Софрония зло усмехнулась:

— Я думаю, это часть обучения. Кроме того, если прототип в моем доме, то меня уже втянули в это дело. Моник меня втянула.

Димити только кивнула:

— Мне все еще не нравится, что она ведет себя тихо. Нам стоит держаться начеку.

— Согласна.

Предупреждение Димити не заставило себя долго ждать. Моник, наконец оставив попытки послать письмо, снова вернулась к своему неприятному занятию: строить из себя вредину.

Софрония занималась своими делами и опаздывала на завтрак, по своему обычаю, потому что еще не до конца освоила важность пунктуальности. Как она заявила сестре Матти, в третий раз опоздав на домашние снадобья и яды: ничего интересного ждать не приходится, пока не начался урок. Ее природная склонность опаздывать сочеталась с тем, что Софрония пыталась выкроить время для всех классных занятий, дополнительной работе по языку веера, как устроить обед из пяти блюд, нанести визит к «уголькам» и упражняться с Шиак и Димити, когда никто не видит. Времени вечно не хватало.

Посему, опаздывая в столовую, она влетела в двери. Кто — то подставил ей подножку, со всего размаху послав в полет.

К счастью, они уже изучили основы акробатики. Софрония кувыркнулась в воздухе, приземлилась на согнутое колено, склонившись над другим, что смогло сойти на пародию, изображавшую глубокий реверанс. Получилось бы грациозно, если бы она, в попытке встать, не порвала подол и, завалившись на бок, не врезалась в ничего не подозревающую старшеклассницу.

В это мгновение вся школа обратила на Софронию внимание, и по столовой разнеслась волна смешков.

Софрония была совершенно унижена. Она так старалась выучиться хотя бы притворяться благопристойной и хорошо воспитанной.

— Мисс Тряпочертик! У вас все в порядке? — вопросила мадемуазель Жеральдин.

— Да, госпожа директриса.

Софрония почувствовала, как стремительно краснеет. Происшествие напомнило ей несчастный случай с кухонным лифтом и трайфлом. Только сейчас ей было стыдно.

«Дурацкая школа совершенства, — посетовала она, — научила меня на мою голову стыдиться подобных вещей».

— Где ваша осанка, юная леди?

— Кажется, чей — то башмак помог мне ее потерять, госпожа директриса.

Профессор Лефу уставилась на Софронию:

— Что это? Отговорки? Не ведите себя нахально, юная леди.

— Нет, профессор. Прошу прощения, госпожа директриса.

— Мисс Тряпочертик, выйдите и войдите, как положено, — строго сказала леди Линетт.

— Да, миледи.

Софрония повернулась и строевым шагом вышла из комнаты, потом вернулась. На сей раз она опустила глаза долу, хотя знала, что все на нее смотрят и они недавно учились, как ходить, задрав нос, глядя на всех свысока.

Она увидела, как дернулся чей — то башмачок, будто кто — то желал во второй раз поставить ей подножку. Башмачок из тонкой кожи козленка персикового цвета с розовыми лентами и на потрясающе высоком каблуке. А к башмачку прилагалась Моник де Лужайкуз.

Моник сладко улыбнулась Софронии, повернулась и громко заявила:

— Разве не умно со стороны мисс Тряпочертик носить синее? При ее сложении это самый подходящий цвет. Жаль, что подол не скроили чуточку более модно, бедняжка.

Софрония, втихомолку переживая, прошла и села за другой конец стола.

«Зачем нам подсунули Моник, — думала она, — неужели, чтобы мучить? Я знаю, что ее понизили, но уверена, что она может сидеть со старшими и оделять своим остроумием их».

— Не беспокойся, Софрония, — утешила Моник. — Уверена, что никто не заметил твой промах.

Приши подобострастно хихикнула.

Софрония воочию не видела, чтобы Моник подставила ей подножку, так что не стала делать голословных обвинений.

— Обычно ты не такая неуклюжая, — заметила Димити.

— Нет, ведь это скорее моя роль, — с робкой улыбкой сказала Агата.

Софрония посмотрела через стол на Моник.

— Вы правы. Неуклюжесть тут ни при чем.

Моник еще не закончила. После чая, отвлекшись на урок кадрили с мадемуазель Жеральдин, во время которого по указаниям леди Линетт нужно было стараться передать секретные записки в тайне от директрисы, Софрония и другие ученицы упустили из виду, что с ними нет Агаты. Бедная девочка не была их закадычной подругой, но они старались за ней приглядывать, как за Плосконюхом.

Когда Агата наконец к ним присоединилась, опоздав к уроку на десять минут, глаза у нее были красные. Мадемуазель Жеральдин сделала ей выговор за опоздание, от чего Агата расплакалась.

— О, дорогая, не тратьте понапрасну на меня слез, я ведь не мужчина. К тому же вы не из тех юных леди, которые умеют плакать с изяществом. У вас лицо идет пятнами.

На этой ноте в комнату грациозно вплыла Моник и незамеченной скользнула за спины собравшихся девочек. Она обычно манипулировала мадемуазель Жеральдин.

— Да, госпожа директриса, — откликнулась Агата, пытаясь совладать со слезами.