Этикет следствия

Ингрид замерла, глядя в одну точку. Виктор не пытался ее отвлечь – понимал, что ей сейчас и так нелегко. Канцлер, соправитель конунгата, благородная дама, возмутитель спокойствия – все равно Ингрид была еще и просто человеком, потерявшим близкого. Вспомнив, как она разговаривала с Олегом, Виктор был склонен согласиться: романтикой там и не пахло. Это были крепкие деловые отношения, ставшие дружескими. Фрайин была начальником, она направляла и поддерживала юного гения. И теперь владетельная госпожа, помимо горя, чувствует еще вину.

Или очень хочет, чтобы Виктор в это поверил.

«Да это все спектакль! – мерзко нашептывал внутренний скептик. – Ей просто жалко потерять хорошего спеца! И нужно получить со смерти Олега хоть какую-то пользу!»

Виктор был благодарен ему. Потому что если она горюет всерьез… Ошибки сюзеренов оплачиваются кровью их людей, это факт. Но сюзерены нечасто об этом задумываются. И если ей на самом деле жаль – фрайин Ингрид стоит того, чтобы отдать за нее жизнь.

«О чем ты думаешь, кретин!? О деле думай!» – в который раз мысленно рявкнул сам на себя Виктор.

Ингрид чуть заметно пошевелилась, и ее лицо снова стало живым, а не маской боли.

– Господин следователь, Олег Траут был очень перспективным экономистом. Через пару лет он, скорее всего, стал бы канцлером Альграда вместо меня. Я прошу вас, найдите его убийцу, – негромко проговорила она, – его и кошицкого оруженосца, конечно. Уж простите, но второй меня волнует намного меньше.

Виктор открыл было рот для стандартного «сделаем все возможное», но Ингрид жестом остановила его.

– Вы же не думаете, что я пришла сюда ради дежурных заверений? – Она впервые за весь разговор усмехнулась, но получилась, скорее, злая гримаса. – Я принесла Вам улику, которая, если я в вас ошиблась, похоронит все, что мы с Олегом сумели сделать.

Ингрид достала из сумочки бумажный сверток. Виктор развернул его аккуратно, двумя карандашами, не прикасаясь к тому, что было внутри. Перед ним оказался расшитый золотом прямоугольник жесткой белой ткани, испачканный бурыми пятнами. В центре крест, вокруг креста розы, бахрома по краям… Ткань слегка пахла ладаном.

– Это было у Олега в рукаве.

– Спасибо, – негромко, но с чувством сказал Виктор. – Какая-то церковная утварь? Салфетка?

– Это не салфетка. Это возду́х. Покров для святых даров во время литургии.

Виктору стало неловко. Да, он помнил похожие вышитые платки на чашах при богослужениях – но никогда не обращал на них внимания. К чему?

– Понимаю, вас вряд ли когда-либо интересовали эти детали, – совершенно точно поняла Ингрид его молчание. – А мне пришлось вникнуть. В Эзельгарре главное и почти единственное занятие благородной дамы – вышивка для церкви, а я там год прожила как жена наследника. Сколько я таких возду́хов с молитвой вышила, уже не помню, но, наверное, много. Или мне так показалось? К нему, кстати, должны еще два покровца прилагаться – платы в виде крестиков, для чаш. Этот вышит в гнездовской манере, такие розы на церковных платах любит изображать ваша Евдокия, а потом и остальные ее вышивальщицы переняли сюжет. Не удивлюсь, если этот возду́х вышел из мастерских Спасского монастыря.

– В этом платке убийца-некромант хранил нож, – сказал Виктор, пристально глядя на бурые следы на ткани.

– Спасибо, что не сказали «Олег хранил», – искренне вздохнула фрайин Ингрид. – Я уверена, эту гадость ему подбросил тот, кто убил и его, и Анжея. Я знаю Олега достаточно давно, и всю сегодняшнюю ночь анализировала – мог ли он… – она сделала небольшую паузу, – мог ли он убивать для развлечения. И со всей уверенностью готова сказать: нет. Олег не маньяк. Могу поклясться в этом на Библии. Впрочем, вас вряд ли убедят мои клятвы.

Виктор промолчал. Она права. Не убедят.

А вот то, что она принесла самую весомую улику против своего секретаря ему, следователю, у которого нет ни одной причины быть лояльным Альграду… Это убеждает в ее уверенности в невиновности Олега получше любых клятв.

Если добавить сюда все остальные улики, получается совсем интересная картина.

– Я прошу вас, господин фон Берген. Умоляю. Разберитесь в этом деле.

Когда за ней закрылась дверь, Виктор упал на стул и какое-то время сидел, подперев голову руками.

«Ну что, рыцарь, – хмыкнул он, – разыграли тобой партию просто превосходно… Полное доверие, умоляет разобраться… Ты сейчас получил дополнительный стимул докапываться до истины, какой бы она ни была. И ты ведь не успокоишься, пока не докопаешься.

Прекрасная дама то ли искренне просила твоей помощи, то ли попросту взяла тебя на „слабо“, а скорее – все вместе. Ты, конечно, и так был практически уверен, что секретарь не маньяк, но дамочка добавила остроты. Так или иначе, ты теперь как та белка в колесе – пищи, но беги.

А фрайин молодец. Мгновенно просчитала, что сейчас кто успел – тот и съел, что нужно не дать следователю все повесить на Олега. Кинулась спасать положение с утра пораньше».