Этикет следствия

Анна шмыгнула носом, молча кивнула и вышла.

– Теперь давай начистоту, можно не изображать светил науки. – Декан уселся обратно в кресло и вытянул ноги. – Некромант-пацифист? Ты откуда этот, кхм, экземпляр выкопал?

– Ты ведь в курсе, откуда берутся некроманты, – вздохнул ректор, грустно улыбнувшись на скептический кивок декана. – Немножко способностей и очень много ненависти к миру. А откуда взяться ненависти у любимой дочки купца и доктора? Большая семья, умные, образованные, проницательные родители и еще бабушки-дедушки, которые души в ней не чают. Семейные обеды, разговоры по душам, масса добрых интересных книжек. Самая большая проблема – не отпустили гулять с подружками перед контрольной в школе. А еще она подбирала и пристраивала бездомных кошек и собак, при полном одобрении всей семьи. Девчонке негде было научиться ненависти! Ее любили все, кто был рядом.

Ректор немного помолчал, глядя в окно на цветущую яблоню. По его лицу промелькнула тень, о причинах которой декан мог только догадываться. Он многое бы отдал, чтобы узнать точно, что ворошится в памяти начальства.

– Знаешь, – грустно проговорил ректор, – я ей даже завидую.

– Ах, ты завидуешь! А мне вот интересно, что я с этим уникумом буду делать.

– Вообще-то потенциально она сильнее всех, кого ты учил за последние пару сотен лет. И, возможно, даже тебя.

– Рассмешил. Вот когда она уморит несколько тысяч человек, да не просто уморит – а по всем правилам, вот тогда ее Сила будет хоть чего-то стоить. Сейчас это не некромант, а издевательство. Зверушек ей жалко! Где будет силу брать?

– А где раньше брала, когда способности стихийно проявились? – хохотнул ректор. – Эта хитрюга ассистировала матери на операциях. Особенно напрашивалась на самые тяжелые. Несмотря на все попытки обезболивания, страданий, которыми может питаться некромант, там хватает. Плюс наша девочка лично делала перевязки, прочищала язвы, вскрывала фурункулы и лечила ожоги. Вообще выполняла массу противной, но очень болезненной для пациентов работы.

– Я уже говорил – элегантное решение. Но этого мало. Тем более что от перевязок никто не умирал, а энергия момента смерти тоже необходима, ты же знаешь.

– Ты думаешь, никто не умер на операционном столе?

– М-да… И что ты предлагаешь?

– Учить всерьез. У нее прекрасные способности и самоконтроль. Соблюдены оба условия для приема на твой факультет. Неужели тебе самому не интересно, что получится? К тому же, я уверен, этой детской вредности хватит ненадолго, и скоро она спокойно займется вивисекцией.

Некромант прошелся по кабинету. Поддел пальцем медный колокольчик, свисающий с книжной полки на длинном шнурке. Колокольчик глухо звякнул. Ректор поморщился. Некромант вернулся в кресло, закинул ногу на ногу, еще раз скептически покачал головой…

– Говоришь, способности? Впрочем, я и сам вижу, девчонка уникальная. Попадись она мне младенцем, пока ей не задурили голову жалостью и прочими сантиментами… Ладно. Уговорил. Мне действительно интересно, сколько она продержится со своими убеждениями. Дар должен прорваться… Я попробую.

Ректор облегченно вздохнул. Возможно, даже слишком громко – чтобы продемонстрировать важность решения декана.

– Кстати, – поинтересовался некромант, – откуда ты столько знаешь про ее семью? Собеседование проводил?

– Не понадобилось. Мне про нее рассказали во всех подробностях. Я все узнал от ее бабушки.

– Что?!

– Кто же отпустит девчонку одну за тридевять земель? Ее к нам бабушка привезла. Очень милая и элегантная пожилая дама, уговаривала меня взять внучку на учебу, а то пропадает способный ребенок.

– Ого! Вот теперь ты меня совсем заинтриговал. Ладно, я посмотрю, что можно с этой девицей сделать… Ну вы даете! Бабушка привезла. Учиться некромантии.

* * *

Анна провела руками по лицу и вздохнула:

– Как именно ректор декана уговорил – я не знаю. Не вникала. Сколько я от наставника насмешек наслушалась за то, что отказывалась убивать даже мышей… Но держалась. На злости, на детской вредности, как он любил говорить. Кое-как смирилась с тем, кто я есть. Прекрасно изучила теорию, а практиковать – это не для меня. Я ведь больше всего хотела не убивать, а лечить! Так что, когда узнала, что у меня есть еще и небольшие ментальные способности, тут же кинулась учиться медицине. Вот и получилось… недоразумение. Потенциально – сильнейший некромант, а на самом деле – полудохлый медик. Смешно, да?

– Не смешно, – покачал головой Виктор. – Простите меня за подозрения. Вас святая Евдокия потому и благословила?

– Да. Она добровольцев для работы в больнице искала, а мне, как я из академии вернулась, нужно было чем-то заниматься. Она поняла все мгновенно… Оп-па! Все, вечер воспоминаний закончен, работаем.

Тело покойника окуталось черной дымкой. Знаки, нанесенные Анной на бинты, расплывались в воздухе вокруг него. Что-то потрескивало, резко запахло какой-то едкой дрянью, из уголка рта мертвеца потекло оранжевое облепиховое масло, и казалось, что с ним вытекает что-то еще – тень, смерть, страх…

Виктора передернуло. Он с трудом заставил себя не молиться.