Этикет следствия

Разогнать ток крови. Ускорить работу естественных фильтров организма – печени и почек. И тщательно следить, чтобы они не развалились от интенсивной работы.

Пусть выводится вся дрянь. Мадам Илона и так наверняка попрощалась с этим комплектом простыней, а облезлый диван давно скучает по мусорной куче.

Анна подозвала парнишку-фокусника, который, оказывается, не ушел, а потерянно сидел на крыльце, и велела принести побольше теплой воды. Для вывода отравы из организма нужно много пить.

Жаль, что нельзя жидкость влить прямо в кровь. Точнее, что на это остатков ментальных сил уже не хватит.

Она собиралась процесс, который при естественном течении событий занял бы неделю (а за сутки заражение усилится, и, скорее всего, организм не справится), прогнать за час-полтора.

Риск жуткий, но при успехе… Не будем загадывать.

«Однажды старый маг свой потерял колпак…»

Дурацкий, неведомо откуда привязавшийся стишок крутился в голове, пока Анна переключала на себя управление организмом девчонки. Силы таяли, но именно в этом была вся суть. Выложиться до упора. До донышка. Так, чтобы на собственную жизнь остались крохи. Забрать с умирающей всю смерть – и пусть организм мага, спасаясь, перерабатывает ее в силу жизни.

Кровь. Нечистоты. Жуткий запах.

Пей! Пей, глупая, ты же сейчас совсем обезвожена! Пей!

«Искал и там, и тут, потратил сто минут…»

Анна пошатнулась от изнеможения, схватилась за плечо фокусника, чтобы не упасть, и злобно выругалась. Мальчишка недоуменно охнул, не ожидая от монастырского доктора таких слов.

Сил почти не было. Вместе с отравой из крови девчонки вымывалось и обезболивающее зелье, пришлось ее заново глушить, на этот раз магией. Одновременно чувствуя, как пустоту, усталость и боль заполняет багрово-черная волна смертельной силы.

Фокусник забился в угол, боясь пошевелиться.

Это был самый странный час в жизни Анны Мальцевой. Час между жизнью и смертью. Час, когда смерть и жизнь переплелись в одном человеке – слабеньком медике и всемогущем убийце. Смерть ради жизни, стоны и боль, разогнавшиеся до невероятной скорости органы – как? Это вообще возможно? Организм способен такое выдержать?

Видимо, способен.

Ментальный медик был бессилен.

Некромант мог свернуть горы.

Измученная Анна хотела одновременно рыдать от усталости и обнять весь мир от счастья.

Получилось. Силы слились в одно, и переход от некромантии к менталу теперь был прост, как кипение чайника. Анна очень испугалась, что мозг может не выдержать и она сойдет с ума, как многие ее коллеги, взявшие непосильную ношу.

Сумасшествие – бич ментальных магов…

«Спокойно, – улыбнулся некромант-в-ней. – Не сойдешь».

Некромантия не дает возможности телекинеза, поднимать предметы силой мысли могут ментальщики. Но полумертвое тело девчонки, залитое ее собственными испражнениями, Анна-некромант подняла над кроватью легко, как котенка.

– Отмой ее, а простыни выбрось, – велела она дрожащему от ужаса фокуснику.

Интересно, что он видел? Надо будет потом расспросить.

Парнишка дрожал и боялся пошевелиться.

– Идиот, – жестко одернула парня Анна. Надо бы его встряхнуть, но она боялась уронить девчонку: – Магов не видел, фокусник? Встал и пошел за водой и тряпками. Быстро!

Парень не посмел ослушаться.

Минут через пятнадцать обгоревшая плясунья лежала на свежей, чистой постели. Девчонка все еще умирала, но теперь она сможет дожить до следующего вечера – и тогда Анна продолжит.

Мальчишка поклялся молчать о магии. Циркачи умеют держать слово, и Анна была абсолютно уверена, что тайна умрет вместе с ним.

Стояла глухая ночь. Веселье, в основном, закончилось, только в борделе мадам Илоны продолжала кутить припозднившаяся компания. На крыльце главного входа в заведение кто-то стоял, но Анне было совершенно все равно.

Она отправилась домой. Нужно было выспаться, а потом понять, что и как делать дальше.

И пусть декан мэтр Валентин сколько угодно смеется над некромантом-пацифистом.

Она вышла через заднюю дверь во двор, полной грудью вдохнула густой, свежий, ароматный ночной воздух и тихонько засмеялась. От счастья, от переполнявшей ее силы, от усталости, от радости, что смогла доказать: некромантия не приговор.

Невысокий молодой парень, стоявший на крыльце парадного входа в заведение мадам Илоны, показался Анне продолжением устроенной магической феерии, призраком эксперимента, может быть – фантазией о том, каким был декан в молодости?

Он шагнул ближе, и стало ясно – никакого продолжения. Просто очередной Илонин клиент.

Почему-то Анну это огорчило. Она отвернулась от разочаровавшего ее парня (да как он мог оказаться не тем, кем ей хотелось!) и направилась домой. Порыв ветра, который принес тень запаха черной магии, она не заметила.

И совершенно зря.

Потому что человек, встретивший ее после сильнейшего ритуала, что-то беззвучно шептал звездному небу, пока не увидел, как от того же черного хода идет Верка-Хохотушка.