Этикет следствия

– Похоже, я не скоро доберусь до монастыря, – без малейшего сожаления отметила Ингрид. – И вы теперь обречены быть моим слушателем…

– Я рад этому.

Черт! Что ты несешь? Совсем забыл о вежливости?

«Я знаю, – молчала Ингрид, отвернувшись к залитой дождем улице, – я же не слепая…»

– Спасибо вам, господин фон Берген. От всей души – спасибо.

Сколько они уже сидят здесь? Час? Полтора?

Дождь хлещет по улицам Гнездовска. Гроза отгремела, только вдалеке еще слышны последние раскаты.

– Мы пытаемся выжить, понимаете? – фрайин Ингрид говорит чуть отстраненно, в сторону. Так делятся горем, а не пытаются в чем-то убедить. – Малейшая ошибка, и от Альграда ничего не останется. Кошицкая провинция в лучшем случае… Это война, а на войне все средства хороши. Вот и приходится врать, выкручиваться, кивать во все стороны…

– Я понимаю.

– Иногда очень хочется стать персонажем рыцарского романа. Думать не надо, ничего делать не надо: сидишь себе в замке, визжишь, видя дракона, и ждешь, пока спасет прекрасный принц. И тебя совершенно не волнуют налоговые ставки, проценты по кредитам и стоимость охраны караванных трактов.

– За вами, фрайин Ингрид, принцы бы в очередь выстроились…

– Не смешно, ваша бдительность. Так ведь к следователям обращаются?

– Туше, сударыня. – Виктор развел руками. – А если серьезно – я восхищаюсь вами и вашим братом. Вы пошли против давно сложившейся системы заозерских отношений, стремитесь построить собственный мир…

– Стремимся. Вот только слишком мало людей, разделяющих наши взгляды. Всему Заозерью мы поперек души, еще чуть-чуть – и владетельные господа обязательно придумают повод порвать нас в клочья. А нам даже отбиваться толком нечем, тот же Кошиц нас в одиночку раздавит. Герцога останавливает только союз Альграда с Империей – при нападении на нас Александр тут же введет войска. Вот только, как говорят в деревнях, хрен редьки не слаще: будет Альград имперской провинцией, а не кошицкой. Никакой разницы, если задуматься.

Она упрямо тряхнула головой.

«Я просто следователь, – молчал Виктор, – не прекрасный принц с грозным войском, который может спасти ваш Альград. Простите, сударыня, я могу только арестовать убийцу… Я совершенно, абсолютно для вас бесполезен!»

– Я уверена, – продолжила Ингрид, – что Олега убили именно за его работу на благо Альграда. Маньяк-некромант, при всей его кошмарности, – просто фон, повод, чтобы устранить одну из ключевых фигур. И Анжей из Кошица пострадал по той же причине: нужно было создать красивую картинку. Вы согласны? Или это тоже тайна следствия?

– Не тайна, – покачал головой Виктор, – у меня была похожая версия.

– Может быть, это совпадение, – Ингрид привычным жестом убрала от лица прядь волос, – но одним из последних предложений Олега был найм имперских эмигрантов для защиты Альграда. Как думаете, хорошая идея? Вы ведь один из них, к тому же – весьма прославленный рыцарь?

Виктор чуть не выругался. Прославленный рыцарь, конечно… Отставной козы рыцарь, что бы там ни говорил кузен Рудольф.

– Насчет моих заслуг – вас обманули. А нанять имперцев – прекрасная идея. Большинство уехавших из Империи имеют немалый боевой опыт.

– Спасибо за рекомендацию, – улыбнулась она, – я воспользуюсь вашим советом. Кажется, ливень стихает? Пойдемте?

Свежий, прохладный после дождя воздух вскружил голову. Блестели мокрые камни мостовой, небольшие ручейки текли по ливневым канавкам на обочинах.

Виктор с сожалением отбросил возникшую было мысль – в месте с бывшими соратниками наняться в Альград. Он вряд ли сумел бы внятно объяснить почему – но чувствовал, что будет только хуже. Гнездовский следователь может мечтать о прекрасной даме Альграда. При невероятной удаче он может даже поговорить с ней.

Стать рядовым наемником, через несколько командиров служащим ее брату? Никогда.

Они шли к монастырю по почти безлюдной аллее. Порыв ветра кинул им в лица капли воды с кленовых листьев. Ингрид со смехом вытерла лоб и рассказала, как однажды в детстве, поссорившись с братом, плеснула на него водой из вазы с цветами. Виктор вспомнил шуточку кузена Рудольфа с ведром над дверью…

Мир разлетался сотнями осколков, отражений в лужицах на мостовой. Не было ни «вчера», ни «сегодня», только стук ее каблуков и его подкованных сапог по мостовой и теплый, ласковый июльский ветер.

– Заозерье слишком зависит от традиций, привычек и личных отношений – поэтому Альград еще существует. Нельзя просто так кинуться на соседа, а мы очень стараемся не дать ни малейшего повода. Это наша единственная защита. Может быть, я вас шокирую, но этот псих, маньяк-некромант, сыграл нам на руку. Звучит жутко, но это правда: герцог Кошица сейчас ненавидит его намного сильнее, чем нас. Это ненадолго, скоро все вернется к прежнему раскладу – но хоть что-то. Переговоры хотя бы сдвинулись с мертвой точки. В знак уважения, из-за нашего общего траура Болеслав Кошицкий отказался от части своих претензий. Не было бы счастья…

– Да несчастье помогло, – эхом отозвался Виктор.

– Олег оценил бы эту иронию. Думаю, он бы искренне хохотал.