Этикет следствия

На них и так глазели — все-таки не часто удается на настоящего рыцаря посмотреть вблизи. После возгласа Рудольфа к их столику повернулись уже все, кто был в зале.

— Ну вот, поужинал, — с досадой пробормотал Виктор. — Пошли, родственник, не бить же тебе морду прямо здесь. Несолидно благородному рыцарю получать по шее от всякого быдла, на глазах у изумленной публики из низших сословий.

Снаружи было по вечернему прохладно и свежо. Недавно прошел короткий дождик, прибил пыль, и можно было дышать полной грудью, наслаждаясь чистым воздухом и запахом мокрых листьев. Они отошли от кафе и присели на скамейку за управой. Виктор шикнул на направившегося было к ним городового — того как ветром сдуло.

— Ну, Рудольф, ужин ты мне испортил, я теперь голодный, злой и требую объяснений.

— Ты что, совсем тут окуклился, на манер гусеницы? Газет не читал?

— А надо было?

— Понятно. Все как обычно, в этом мире существует только твоя драгоценная персона, остальные — так, для красивого фона и обрамления, — вздохнул Рудольф. — Прямо как в нашем с тобой детстве. Помнишь, как мы в разбойников в парке Бергена играли?

— Не отвлекайся, — оборвал его Виктор. — Какие еще молитвы?

Рудольф покачал головой и ответил тоном университетского лектора:

— Во время войны за корону Гётской Империи между принцами Константином и Александром некий Виктор фон Берген, рыцарь, со своим отрядом переломил ход многих сражений в пользу армии Константина. Если бы помянутого Виктора фон Бергена не убили на исходе победоносной атаки его кавалерии в Орловской битве, не исключено, что этот доблестный военачальник, несмотря на молодость, принес бы победу принцу Константину, и история пошла бы совсем другим путем. Но увы, герой погиб, и даже Александр склонил голову над его могилой, признавая заслуги противника.

— Не смешно, — с сарказмом ответил Виктор. — Какие "многие сражения"? Пара чахлых стычек и Гарц. А у Орловской горы резервы Александра подошли быстрее, чем все ждали, и на следующий день после разгрома его армии сумели все переиграть.

— Ох уж эта скромность паче гордыни!

— Не хами, а то на самом деле получишь в морду. Я человек теперь простой, церемоний с дуэлями разводить не буду.

— Так ты правда не в курсе? — тихо охнул Рудольф.

— А я тебе что пытаюсь втолковать битый час? Я неделю после Орловского разгрома в монастыре провалялся без памяти, месяц заново учился ходить, за это время Константина окончательно раскатали. Кое-как дохромал до родного замка, а там — развалины. И в стране — всенародное празднество, коронация императора Александра. Тогда я и понял, что больше нечего мне в империи делать. Какие, к чертям, газеты? Я знать ничего не хотел ни про империю, ни, тем более, про Александра.

— Ты — легенда, — терпеливо пояснил Рудольф. — Символ для тех, кто воевал под знаменами Константина. В последнем сражении, когда нашу армию уже добивали, мы "Берген!" орали, как боевой клич… Мало кто выжил, но уцелевшие — помнят.

— Твою мать, — выдохнул Виктор. — Ты серьезно?

— Куда уж серьезнее.

Виктор с нажимом провел ладонью по лицу. Приплыли. Легенда, значит…

— Так что ты у нас теперь символ победы в безнадежных битвах. Про то, что о тебе молятся, я, конечно, загнул — но свечки ставят, сам видел. А ты, оказывается, жив-здоров, в Гнездовской страже штаны просиживаешь.

Виктор ошарашенно молчал. Покачал головой, смущенно фыркнул…

— И что теперь мне с этой потрясающей информацией делать?

— Воскреснуть. Хватит прятаться в мундире стражника, хватит с тебя заупокойных свечек. Куда делся Виктор Бельский, сколотивший из сопливых курсантов лучший кавалерийский корпус в Империи? Где мой командир? Какого дьявола ты нас бросил? Да, ту войну мы проиграли. И что теперь, подохнуть под забором?! Ты… что творишь, изверг? — последнюю фразу Рудольф прохрипел, безуспешно пытаясь выдраться из захвата стражника — рука заломлена за спину, носом уткнулся в свои колени, малейшее движение причиняет жуткую боль.

Виктор медленно разжал пальцы и выпустил кузена. Рудольф вскочил со скамейки и отступил на пару шагов, потирая запястье.

— За языком следи, — посоветовал Виктор.

Рудольф перевел дыхание и продолжил намного тише и спокойнее:

— Гётов в Гнездовске немало, если еще и кошицких собрать, и остальных, кто по округе разъехался… Ты нам нужен. Думай пока, а я пойду. Как надумаешь — вот адрес, мы там почти каждый вечер собираемся. Заходи. Или я потом зайду.

Рыцарь щелкнул каблуками и отдал Виктору воинский салют имперской кавалерии. Прежде, чем что-либо сообразить, Виктор ответил ему точно таким же.

"Пишем судьбу копытами наших коней…" — пробормотал Виктор строчку из кавалерийского гимна.

Далекий перезвон часов на ратуше отмерил десять вечера. Пора было отправляться к моргу, обеспечивать отсутствие лишних свидетелей. Перспектива участия в ритуале черной магии больше не казалась Виктору такой уж замечательной идеей.

От беседы с кузеном-рыцарем до пьянки со сторожем морга. Прекрасно вечер проходит!

Кентавр Гарца… Легенда… Пора воскресать…