Этим летом я — не я

— Ненавидеть папу? — охнула Сэм. Она представила своего папу, человека, которого любила больше всех на свете, хотя он и был странным и чересчур любил читать. Она не могла бы возненавидеть его, даже если бы захотела.

И тут, в мельчайшую долю секунды, Сэм сообразила, что Бетани имеет в виду не ее папу, а папу Алекс. Но она была совершенно уверена, что Алекс тоже любит отца. Он же оставил Алекс своего кота, о котором она так много рассказывала.

— Мой папа оставил мне своего кота, — сказала она. — Меркурия. А мама и отчим его усыпили. Папа вовсе не собирался покидать меня, это не его идея. Мама сказала ему, что он должен уйти, если не найдет достойной работы.

— Ох, — сказала Бетани, ей тут же все стало неинтересно. — Я не кошатница. Я котам не доверяю. Они убивают птиц.

— А ты ешь цыплят? — спросила Сэм, понимая, что это не очень честно. Но сейчас ей было все равно. Она никогда не видела кота Алекс, но ей не хотелось позволять нападать на него этой девочке с холодным сердцем.

— Девочки, еда на столе! — крикнула Мэри Грэнтам прежде, чем Бетани ответила. — Умывайтесь и спускайтесь вниз.

Сэм с облегчением вздохнула. На этот раз она была спасена.

— Не забудь надеть чистую рубашку, — сладким голосом сказала Бетани, когда Сэм двинулась к двери. — И причешись. У тебя хоть и короткая стрижка, но волосы все равно торчат в разные стороны. Моя мама помешана на аккуратности.

Сэм захотелось ущипнуть Бетани или сказать ей что-нибудь очень обидное. Но она заставила себя сдержаться, пригладила волосы и натянула чистую майку. При первой возможности надо позвонить Алекс. Они должны во всем признаться. Сэм не собирается жить в этой семье дольше одного дня.

И тут Сэм вспомнила о лошадях.

«Сейчас слишком поздно, — подумала она. — Кататься на лошади уже не разрешат. Но по крайней мере, можно на них посмотреть».

Хорошо. Она еще потерпит. Увидит лошадей. А потом уедет отсюда.

8

После того как Алекс распаковалась и положила вещи в шкаф, она еще немного поиграла с Пионом и Молочайкой.

Собачки продолжали плясать вокруг нее, когда Алекс спустилась в кухню, где миссис Трюблад уже начала готовить ужин.

— Вам помочь? — вежливо спросила Алекс, очень надеясь, что получит отказ.

— Да нет. Пойди подыши воздухом. Собаки могут пойти с тобой.

Алекс выглянула в кухонное окно и увидела длинную полосу газона. Миссис Трюблад, наверное, любила розы, на газоне было высажено несколько сортов, все очень красивые. Вдалеке, за кустом лилий, Алекс увидела каменный коттедж. Казалось, маленький домик крепко спит.

— А кто живет по соседству? — спросила она.

— Нашего соседа зовут Джордж Карр. Ему восемьдесят лет. В марте умерла его жена, и после ее смерти он превратился в отшельника. У него болезнь Паркинсона, из-за этого он стал очень медлительным, но все еще весьма независим. Было бы славно, если бы ты с ним подружилась.

Алекс равнодушно рассматривала плитки кухонного пола. С какой стати она должна дружить со старым, больным человеком, который не любит людей? Она вообще никогда не общалась со стариками. Отец мамы умер, когда Алекс была еще слишком мала, и она его совсем не помнила, а дедушка по папиной линии умер еще до ее рождения. Мысль о том, что ей надо подружиться с больным человеком, которому за восемьдесят, привела ее в ужас, и ей захотелось немедленно убежать отсюда.

— Почему бы тебе не познакомиться с ним? — спросила миссис Трюблад, словно предлагая Алекс какое-то интересное развлечение. — Думаю, сейчас он у себя в саду.

Алекс вздрогнула. В Ванкувере ее никогда не послали бы представляться какому-то незнакомцу. Ей одной даже не позволяли ходить к папе, когда он жил поблизости от них, в Виктории.

В мамином представлении Ванкувер населяли преступники, которые только и ждали, чтобы наброситься на ее единственного ребенка. Она немного расслабилась, только когда появился Перри, и то лишь потому, что перестала думать только о дочери.

— Я могу пойти туда одна? — робко спросила Алекс.

— Разумеется, — резко ответила миссис Трюблад. — На заднем дворе все спокойно и, кроме того, я уверена, что ты разумная, девочка и сможешь постоять за себя.

Алекс рассмеялась и открыла дверь кухни. Газон зарос, кое-где белели маргаритки, над ними свисали большие кусты. За кустами тянулся плотный забор, в нем не было даже малюсенькой дырочки, в которую могли бы пролезть собачки. Алекс прошла вдоль забора к калитке.

В этот момент она услышала треск и стон. Что это?

И тут она увидела старика. Он упал спиной на розовый куст и никак не мог подняться. Шипы прорвали рубашку и оцарапали кожу, со лба медленно стекала кровь, щеки исполосовали царапины. Лицо его, еще недавно румяное, сейчас было серого цвета.

Алекс застыла, просто окаменела от неожиданности.

— Помогите… — простонал мужчина дрожащим голосом. — Кто-нибудь слышит меня? Я упал в эти проклятые кусты. Помогите!

Алекс толкнула калитку и кинулась к старику. Он смотрел на нее так странно, будто бы видел ее нечетко, сквозь мутное стекло окна. Его глаза упорно прятались под кустистыми седыми бровями.